Соломенное сердце - Тата Алатова

Вот с тех пор их душам всё неймется, всё пытаются они увлечь за собой новых жертв.

А когда-то богатое Загорье с его пастушьими пастбищами, охотничьими угодьями, рыболовными хозяйствами, с их серебряными рудниками и традиционными промыслами оказалось полностью отрезанным от внешнего мира. Болтливый язык, ставший Гиблым перевалом, был единственной дорогой Загорья, окруженного со всех остальных сторон непроходимыми хребтами.

***

— Как прошел рейс? — князь, вопреки обыкновению, решил начать встречу с вежливой беседы.

Женя Петровна и Постельный ненавязчиво пытались слиться с интерьером.

В кабинете был и еще один человек, который беззастенчиво дрых на диване, повернувшись ко всем спиной. Узкая спина, длинные черные волосы, затянутые в хвост, серый комбинезон геолога, тяжелые горные ботинки, валявшиеся на полу, — вот и все, что было видно.

Наглец, однако.

— Рейс? Как обычно, — пожала плечами Поля. — Хотите шутку, Андрей Алексеевич? В Загорье называют Загорьем наше Плоскогорье, потому что с тамошней точки зрения именно мы находимся за горами.

Постельный закашлялся.

Что?

Она опять что-то не то сказала?

Человеческие правила такие сложные!

— Этой шутке лет триста, Поля, — устало сказал князь. — Я помню, что они там предпочитают называться Верхогорьем, но с политической точки зрения это недопустимо… Ты сможешь сегодня еще раз проехать Гиблый перевал? — без всякого перехода спросил он.

— Ну, смогу, конечно, — ответила она без раздумий. — Что тут сложного? Рули себе и рули. Срочный груз?

— Очень срочный и очень груз. Буквально, непосильная ноша, — князь вдруг хмыкнул, поднялся из-за стола, подошел к дивану и резко дернул спящего за хвост. — Надо доставить вот эту посылку, Поля.

Спящий брыкнулся, бестолково взметнув длинными руками, резко сел, тараща глаза.

Данила Лесовский, старший княжич.

Тот, кто подарил ей имя и привел в город из янтаря и черного камня.

Тот, кого она и не видела с тех пор — ищи ветра на карьерах.

Ну разумеется, кто еще мог дрыхнуть в этом кабинете!

— Вы хотите доставить за перевал живого человека? — уточнила Поля. — Тогда три условия.

Она вытянула шею, чтобы получше разглядеть Данилу.

Ей и раньше говорили, что нельзя слишком внимательно разглядывать людей, но она то и дело об этом забывала.

Пять лет назад она еще ничего в этом не понимала, но с тех пор видела много разных лиц и решила, что это лицо вполне симпатичное.

Насколько Поля помнила, старшему княжичу недавно исполнилось двадцать три года. Он редко бывал в Первогорске, поскольку вырос в совсем другой семье, куда его отдали взамен ребенка, случайно погибшего на торжестве в доме князя.

Последние годы Данила болтался по рудникам, карьерам и штольням, договариваясь с духами.

— Поля, — сказал он с удивленной радостью. Признал, стало быть, дикарку из леса. — Поля-Поленька-Полюшка!

— Какие три условия? — нетерпеливо напомнил о себе князь.

Ах да.

— Живого человека я повезу через перевал в грузовом отсеке, крепко связанного и желательно после хорошей дозы снотворного, — объявила она.

Лицо Данилы вытянулось.

— Это так обязательно? — спросил князь.

— Помните Бойко?

Молодой врач решил отправиться в Загорье, чтобы лечить пациентов, два года назад. Тогда Поля была так беззаботна, что усадила его на пассажирское сиденье фуры, лишь приковав наручником к металлическому поручню, предназначенного для легкого подъема в салон.

Ей казалось, что этого достаточно для его безопасности. Выпрыгнуть в обрыв он всяко не сможет. Кто мог знать, что Бойко выхватит у нее руль, отправив вниз фуру целиком? Поля едва успела вылететь на ходу из салона, сто раз похвалив себя, что поленилась пристегнуться.

О том, в каком состоянии она добралась обратно на КПП, страшно было вспоминать. Ползком, со сломанной ногой, под палящим солнцем, с сотрясением. Шрамы так и остались.

— Бойко помню, — хмуро согласился князь.

— А что? — без особой надежды спросил Данила. — Разговаривающего с духами тоже будут упаковывать, как свиной окорок?

— Особенно разговаривающего с духами, — кивнул князь. — Александр Михайлович, подготовьте детей к отъезду. Евгения Петровна, позаботьтесь о том, чтобы автомобиль не досматривали на КПП. Я хочу, чтобы этот рейс, а особенно его пассажир, оставался в тайне.

Поля скептически промолчала. Так или иначе, но мунны, проказливые духи вранья и сплетен, которые так и кишели в Загорье, эту новость обязательно разнесут по княжеству.

— Доставишь моего сына прямиком в Лунноярск, — продолжил князь, когда Постельный и Женя Петровна вышли из кабинета. — Держи адрес. Потом по своему усмотрению, но к четвергу ты должна вернуться, у тебя рейс.

— Ага, — Поля сунула бумажку в карман штанов, гадая про себя, что же натворил старший княжич, раз его так поспешно выпроваживают куда подальше. Интересно, это ссылка, политическая воля или Даниле приходится убегать?

Глава 02

Разлепив глаза, Даня облизал пересохшие губы. Голова болела. Низкое солнце било прямо в лицо. Во влажной духоте одежда липла к телу, а руки и ноги затекли от долгой неподвижности.

Он находился на заднем сиденье автомобиля. От водителя его отделяла надежная решетка. Эту колымагу явно позаимствовали у тех, кто перевозил преступников. Усмехнувшись, Даня подумал, что это вполне в отцовском духе.

Между прутьями мелькнула круглая, почти детская мордашка.

— Очнулся, княжич? — спросила Поля. — Кажется, тебе вкололи двойную порцию снотворного, чтобы наверняка. Скоро стемнеет, а ты только в себя приходишь.

— Где мы? — хрипло спросил Даня.

— Нейтральная зона в двух километрах от Верхогорья. Как ты? Не чувствуешь непреодолимого желания сигануть с обрыва?

— Пить хочу.

Хлопнула передняя дверь, открылась та, что рядом с ним. Поля нависла сверху, бдительно заглянула в глаза — опасливая.

У нее были странные глаза — небесно-голубые, но пугающе невыразительные. Однажды Дане довелось побывать на месторождениях редкого синего гранита, и почему-то он вспомнил шершавую матовость необработанного камня.

В сравнении с несколько кукольным лицом и пушистыми пшеничными ресницами, этот диссонанс казался очень резким.

— Развяжешь? — спросил Даня, запрокинув голову, чтобы лучше ее видеть.

Она чуть помедлила, и он понимал ее нерешительность. Про доктора Бойко, пустившего под откос фуру, в княжестве слышали все, конечно. Даже до Дани эти новости донеслись, хоть он тогда и находился у черта на куличках.

— Развяжу, — решилась Поля. — Пока только руки, прости.

Для девчонки, которая пять лет назад только пела и едва разговаривала, она неплохо продвинулась. Даня ожидал худшего: уж больно тягостное впечатление на него произвела та встреча в лесу. Внучка чокнутой старухи выглядела жалко. И дело не в телогрейке, из-под который выглядывали босые белые ноги. Не в волосах, топорщившихся соломой. Самое тяжелое впечатление