Дочь тьмы - Валерия Аристова

— Что за замок на Мон-Меркури? — спросил он, садясь на свое место.

— Это замок алхимика, — отозвался один из его спутников, — тут все его знают. Неприятное место. Да и мост они не опускают, даже если тебя передо рвом будут есть волки.

— Алхимика? — удивился Габриель, –прямо настоящего алхимика? Я третий раз езжу этим путем, ни разу ничего не слышал.

— Тем не менее, замок существует. Алхимик изредка выезжает из него, чтобы размять кости, ездит в Мулен и даже дальше. Однажды его видели и в Альбервиле, да не одного, а с дочерью.

Габриель вскинул голову.

— И что у его за дочь? — спросил он, чувствуя, что по спине бегут мурашки.

— Редкая красавица, — сказал Андрэ, — но гордая, не говорит ни с кем. О ней плохие слухи ходят, будто отец ее к своему ремеслу приучил. Так выдал бы замуж и дело с концом, но нет, ему надо, чтобы и она душу продала сатане. Вот и не отпускает ее от себя. А другим говорит, что дочь его проклята, и что кто полюбит ее, тот сгинет и душу продаст…

— Какая-то бойкая торговля душами, — усмехнулся Габриель.

— Да ради нее можно и продать, — сказал другой юноша, — мадемуазель Магдалена прекрасна.

Габриель хотел спать. Он хотел спать так, что у него закрывались глаза.

— Странно, что я ничего не слышал об этой девушке, — проговорил он, — я родился недалеко от Альбервиля, но впервые слышу об алхимике и его дочери.

— Так и они не часто выезжают из замка.

Впрочем, он что-то припоминал. Брат рассказывал ему о каких-то оборотнях или призраках, что обитают в этих местах, и предупреждал, скорее в шутку, чтобы он не ездил через Мулен. Габриель всегда пропускал такие рассказы мимо ушей, считая, что Господь слишком милостив, чтобы создать подобных тварей, а уже если создал, то сумеет от них защитить. Но сейчас, когда надвигалась ночь, сияя алым закатом, и вдали слышался какой-то жуткий волчий вой, ему стало не по себе.

— Нужно завести лошадей в стойло и ложиться, — сказал он, — вряд ли волки оставят от них хоть кость.

Кто-то из его спутников пошел загонять лошадей, а сам Габриель завернулся в теплое одеяло и тут же заснул, будто кто-то в его мозгу задул свечу.

Глава 3

Дикая охота

Проснулся Габриель от того, что пол ходил ходуном, а за окном стоял какой-то жуткий гул. Спутники его тоже повскакивали на ноги, ловя по комнате падающие стулья и скользящий стол. Лошади за стеной ржали, в панике мечась в запертом помещении. Габриель, тоже охваченный паникой, с трудом понимал, что происходит, но времени раздумывать не было. Нужно было сначала бежать из дома, пока он не рухнул им на головы, а потом пытаться вывести обезумевших лошадей. Он бросился к выходу, с трудом раскрыв заклинившую дверь, и оказался вдруг в абсолютно ином мире.

Земля гудела и колыхалась под ногами, скалы шатались, и огромные валуны катились в темноте, ломая деревья. Ветер сбивал с ног, кидая в лицо ветки и листву. А среди всего этого ада раздавался беспрерывный волчий вой, будто все волки разом взвыли, готовые то ли к охоте, то ли к смерти.

Не зная, как поступить, прятаться в доме, бревна которого гуляли, как хотели, или все же остаться на ветру, рискуя получить в голову особо большой веткой или камнем, он замер, сжимая пальцами ручку двери. Волосы его рвал ветер, он с трудом удерживался на ногах, а вой волков и стенания земли заставили его окончательно растеряться.

— Скорее, скорее! — Его приятель Андрэ вышел из дома и, покачиваясь на неустойчивой почве, побрел прочь. Он еще что-то прокричал, но слова его потонули в кошмарном шуме.

Тут дом дрогнул, и Габриель понял, что Андрэ прав. Их всех завалит бревнами, если они сейчас же не покинут его. Будто очнувшись от ступора, он бросился к конюшне и, рискуя быть затоптанным, вместе с одним из своих спутников, отвязал лошадей. Конь его, вырвавшись на свободу, водил ноздрями, фыркая и будто постанывая от ужаса. Габриель погладил его по гриве, прижимаясь к теплой шее. И только теперь он вспомнил совет старика с одним глазом — не разнуздывать коня.

К физическому страху, котрый он испытывал перед бурей, добавился какой-то чисто мистический ужас. Неужели старик знал о надвигающейся стихии? Он было бросился обратно к конюшне, чтобы найти седло, но в этот миг дом рухнул. Габриель одним махом вскочил коню на спину, схватив удила. Вполне можно ездить и без седла. Бревна покатились прямо на него, конь взвился на дыбы, и рванул куда-то вниз, в лес, рискуя сбросить всадника. Габриель прижался к его шее, цепляясь за гриву, веря, что зверь знает, куда бежит. Инстинкт спасет его или погубит, но он не останется на месте, ожидая страшного конца. Следом за ним понесся его отряд, и эта безумная гонка длилась, пока неожиданно кони не вынесли на широкую дорогу. Прыгая через расщелины, они поскакали по тракту, надеясь, что сумеют добраться до ровного безопасного места.

Буря немного улеглась и земля уже не ходила под ногами. Кони, все в мыле, шли быстрой рысью. Всадники, не знавшие, сколько народу было потеряно в темноте леса, и живы ли отставшие, букрвально лежали на спинах лошадей. Габриель с трудом переводил дух. Поднимая голову он видел над собой алый диск луны, то закрываемый черными облаками, то сиявший во всей своей кровавой красе. В небесах летали с хриплыми криками перепуганные птицы, но волчий вой немного стих и доносился теперь издалека.

Дикая охота, вспомнил он. Кто-то говорил ему днем о Дикой охоте. Может быть, жители этих мест так называют бурю и землетрясение? Но про бурю никто ничего не говорил. Говорили именно про охоту. Что бы это ни значило, ему не хотелось стать дичью или остаться навсегда под осколком скалы.

Мысли текли рекой, а ужас все еще сжимал сердце стальным жгутом. Дорога шла по ущелью, и Габриель молился, чтобы ущелье поскорее закончилось. Камни и обломки скал на дороге говорили о том, что тут недавно произошло. Каждому его спутнику хватит по одному такому