Разрушенные клятвы - Катарина Маура

— Селеста Харрисон, — с усмешкой произносит Вэл.

Я заставляю себя сохранять невозмутимое выражение лица, но по блеску в ее глазах понимаю, что провалился.

— Давно ее не видел, — замечает Лука, хмурясь. — Она ведь училась в Лондоне, да? Сколько прошло? Три года?

Пять лет, два месяца и двенадцать дней, вообще-то.

— Да хрен его знает, — бурчу я.

Лука коротко смеется, явно потешаясь над моей попыткой выглядеть равнодушным, а я в раздражении провожу рукой по волосам.

— Конечно, — ухмыляется он.

— Что она делает? — спрашивает Валентина.

Я следую за ее взглядом и вижу, как Селеста украдкой проверяет бренд наших хрустальных бокалов, и я сдерживаю улыбку. Ее попытки быть незаметной только делают ее крайне подозрительной, и, как и ожидалось, несколько наших охранников начинают двигаться в ее сторону. Ее дедушка, генеральный директор Harrison Developments и один из наших крупнейших конкурентов, даже не замечает — он отвернулся от нее, слишком занятый разговором со своими знакомыми.

— Блять, — тихо выдыхаю я, чувствуя, как по позвоночнику пробегает азартный разряд.

Отличный повод подойти к ней, не вызывая лишних подозрений у Валы и Луки.

— Три минуты, и она уже вляпалась в какую-то хрень.

Валентина смеется у меня за спиной, пока я шагаю к Селесте, сердце колотится в ребрах, будто хочет вырваться.

Я даю охране короткий знак, и они послушно отходят. А Селеста, конечно же, даже не замечает их присутствия. Как, черт возьми, она до сих пор может быть такой беспечной?

— Знаешь, если ты хотела пошпионить, ты могла бы просто забронировать здесь номер под предлогом того, что не хочешь сегодня ночью садиться за руль в нетрезвом виде. Честно говоря, ты могла бы просто сказать, что не хочешь ехать домой после вечеринки, когда наверху есть прекрасные номера, и я бы тебе поверил — а поскольку это ты, я бы взял с тебя всего лишь втрое больше за удобство.

Ее расслабленность исчезает в одно мгновение, уступая место той холодной ненависти, которую она хранит исключительно для меня.

— Зейн, — произносит она, и ее голос сочится презрением.

Я усмехаюсь, прикидывая, как бы она отреагировала, узнав, что одно только звучание ее голоса доводит меня до болезненной эрекции. Так было годами. Закатит глаза? Вспыхнет яростью? Или дыхание участится, как всегда перед тем, как она теряет самообладание?

— Селеста.

Она сжимает зубы, и я прикладываю все силы, чтобы не расплыться в ухмылке. Вместо этого забираю у нее бокал и передаю его проходящему мимо официанту.

— Я тебе с этим не доверяю. Ты выглядела так, будто собиралась его украсть.

— Украсть?! — повторяет она, и ее злость расцветает во всей красе. Боже, как же это красиво. — Ты же не думаешь, что я какая-то мелкая воровка?

— Нет, Селеста, — медленно тяну я, наслаждаясь ее вспыхнувшей яростью. — Я думаю, что ты выглядишь чертовски потрясающе сегодня.

Ее глаза расширяются — я застал ее врасплох. Я всегда обожал, когда от злости ее взгляд темнел, но вот это… Вот это мне нравится еще больше. Разомкнутые губы, ненависть, на миг исчезнувшая из глаз… Черт, это опьяняет.

— Очень смешно, — пробормотала она, вновь натягивая на лицо ледяную маску.

Я замечаю крошечную тень разочарования в ее взгляде — будто бы она осуждает себя за то, что поверила мне. Пусть даже на мгновение.

Я протягиваю ей руку, и она хмурится, явно не понимая, чего я хочу.

— Что? — подначиваю я. — Забыла, как танцевать? На выпускном у тебя это получалось очень неплохо.

— Конечно, я не забыла! — выпаливает она, ее щеки заливает румянец. — Я просто не хочу танцевать с тобой.

Я улыбаюсь ей, не в силах сдержаться. Неужели упоминание выпускного ее смущает? Неужели воспоминание о нем заставляет ее сердце биться так же быстро, как мое?

— Правда? — лениво протягиваю я. — А я вот видел, как к тебе направляется Томми… Но раз ты не нуждаешься в моей помощи, то не буду мешать.

Томми, этот жалкий ублюдок, который пускал на нее слюни с детства, давно забанен во всех моих отелях. Но ей об этом знать не обязательно.

— Что? — в ее глазах появляется паника, и она тут же хватает меня за руку, судорожно оглядываясь по сторонам.

Я сдержанно киваю, притягивая ее к себе.

— Я тебя прикрою. Но ты будешь мне должна.

Мои руки обхватывают ее талию, а ее пальцы скользят вверх по моей груди, пока не переплетаются у меня за шеей. Она стоит так близко, что я чувствую, как ее дыхание касается моей кожи.

Она идеально ложится в мои объятия. Слишком идеально. Я притягиваю ее чуть ближе, чем следовало бы, и встречаю ее насмешливый взгляд. Я веду ее в танце, и с каждым движением наши тела прижимаются друг к другу все сильнее. Это медленный ритм, почти успокаивающий… но внутри меня все горит.

— Ты действительно выглядишь сногсшибательно, Селеста, — шепчу я, даже не успев обдумать слова.

Она закатывает глаза и фыркает.

— Может, другие женщины в твоей жизни ведутся на твои дешевые комплименты, но я нет. Ты забываешь, что я видела бесконечную череду твоих подружек в старшей школе. Я точно знаю, каким ты представляешь себе красоту, и я прекрасно понимаю, что это не я. Перестань меня доставать.

Я опускаю ладонь ей на поясницу, а второй рукой медленно провожу вверх по ее позвоночнику, пока не зарываюсь пальцами в ее густые темные волосы.

— Подружки, говоришь? — в моем голосе звучит раздражение. — А я-то думал, что ты знаешь меня лучше всех, Селеста. Я никогда никого не называл своей.

Она моргает, ее лицо теряет выражение привычной воинственности. Я сжимаю ее крепче, и в этот момент она теряет равновесие, неуклюже оступаясь. Отличный повод прижать ее еще сильнее.

— Ты все такая же неуклюжая, как и чертовски красивая, — шепчу я.

Ее губы приоткрываются, когда я сильнее сжимаю ее волосы, не в силах подавить свое желание. Я тону в ее взгляде, чувствуя себя уязвимым, как никогда прежде. Всю нашу жизнь я скрывал свои чувства к ней, но годы, когда она была вдали от меня, разрушили мою защиту.

Ее рука скользит вниз, замирая у