Хрупкая связь - Ольга Джокер

Но это, наверное, проблема абсолютно всех бывших любовников.

3

Я возвращаюсь к холодильнику в поисках ещё одной бутылки воды, стараясь удержать пульс от безумного разгона. Хозяйничать на чужих полках, конечно, нехорошо, но лишние секунды до прямой встречи взглядов кажутся просто спасительными.

— Больше нет — это последняя, — отчитываюсь, разворачиваясь к Аслану.

— Я не против выпить из твоей, — он снова указывает на бутылку, в которую я впиваюсь пальцами до побелевших костяшек.

Приходится подойти ближе, почти уперевшись грудью в барную стойку. Чтобы случайно не коснуться друг друга, я ставлю минералку на поверхность и делаю спасительный шаг назад, бегло пробегая глазами по красивой мужской фигуре.

Его тело изменилось, стало более мускулистым. Похоже, Аслан теперь уделяет больше времени тренировкам, а не бегу. Каждое движение выглядит уверенным и ритмичным, словно он полностью контролирует пространство вокруг себя.

На нём чёрные джинсы и свитер с вертикальными полосами. Рукава закатаны почти до локтя, обнажая покрытые тёмными волосками предплечья. На запястье плетёный ремешок, чуть ниже — достаточно дорогие часы.

На мой вкус, Аслан одет слишком мрачно — я бы посоветовала другие тона, возможно, светлый свитер или белую рубашку для контраста. Но, похоже, ему комфортно именно так.

— Если не брезгуешь — бери, — улыбаюсь, стараясь звучать беззаботно, хотя сердце стучит гораздо быстрее обычного.

Все усилия, которые я приложила в уборной, чтобы собраться с духом, мгновенно идут насмарку. Диалог сворачивает не в ту сторону, и между нами повисает такая неловкость, что даже воздух становится плотным и тяжёлым.

— Обмен слюной у нас уже был, — напоминает Аслан. — Так что нет, не брезгую.

Я слежу, как он опустошает бутылку в несколько глотков, после чего мнёт пластик и начинает искать глазами мусорное ведро. К моему несчастью, оно оказывается прямо за моей спиной, и ему приходится обойти меня, оставляя после себя лёгкий аромат парфюма, который почему-то пронзительно запоминается.

— У тебя интересный свитер, — говорю первый попавшийся комплимент, когда Аслан вновь занимает исходную позицию, создавая дистанцию в виде барной стойки. — Такой полосатый и… качественный.

Иллюзия того, что на кухне мы не совсем одни, дарит хоть какие-то крупицы спокойствия. Но стоит кому-то из нас сделать непредсказуемый жест или задержать взгляд чуть дольше обычного — эти крупицы превращаются в бесполезную пыль.

— Ясно, — усмехается Тахаев, проводя ладонью по груди и животу. — Мне казалось, что свитер неплохой.

— Так и есть, — заверяю.

— Пожалуй, выброшу его на помойку.

Чёрт, даже голос у него звучит грубее обычного. У него всё не так, как я помню!

И это совершенно сбивает с толку, потому что с таким Асланом я не привыкла ни разговаривать, ни шутить, ни сыпать комплиментами. Когда-то я хвалила его член, теперь — свитер. Времена меняются, как и вкусы, и увлечения.

Это не плохо — это… жизнь.

— Не надо, правда, — тут же мотаю головой. Иногда мне стоит держать язык за зубами. Вернее, не иногда, а постоянно — во избежание обид. — Он милый. Как и твоя невеста.

Аслан сощуривается, вдавливая ладони в край стола. Его «Спасибо» тонет в оглушающем сердечном ритме. В груди слишком горячо и громко, чтобы развивать эту тему, но стоило подумать об этом раньше — ещё до того, как я переступила грань личного.

По счастливой случайности неловкую паузу прерывает вошедшая на кухню Нина, которая поторапливает гостей садиться за стол — в том числе и нас.

Когда я нахожу Влада, внутри воцаряется штиль. Я цепляюсь за его руку, словно за спасательный круг, пробираясь к столу, где на каждой открытке написаны инициалы. В моей голове слишком много беспорядочных мыслей, чтобы разобраться, где находятся наши места, поэтому за меня это делает муж.

Он отодвигает стул, помогает сесть и сам садится по левую сторону. Я пытаюсь отдышаться и расслабиться, но понимаю, что это будет непросто, потому что как раз перед нами располагается Аслан со своей спутницей.

Сабина взволнованно поправляет волосы и благодарит жениха за галантные манеры. Как только её взгляд находит меня, она приветливо улыбается, словно встретила хорошую подругу.

Чёрт.

У неё мягкие черты лица, тонкие, аккуратно изогнутые брови, как нарисованные, и большие миндалевидные глаза, обрамлённые густыми ресницами. Тёплый оттенок кожи будто светится изнутри, а длинные тёмные волосы собраны в идеальный хвост.

Сабина выглядит как девушка с рекламного постера: ухоженная, элегантная и безупречно женственная. Если бы абстрагироваться от того, что вскоре она выйдет замуж за Аслана Тахаева — парня, с которым у меня был непродолжительный, но прекрасный роман, я бы даже улыбнулась в ответ.

— Вы Алина? — спрашивает она звонким голосом. — Алина Гончарова, да?

Несмотря на то, что вечер в самом разгаре, а организатор, громко перекрикивая публику, пытается произнести вступительную речь, я не могу разобрать ни слова.

— Да, я.

— Мне столько хорошего о вас рассказали, — воодушевляется девушка, пододвигаясь вплотную к столу и ставя локти на край. — У нас с моим мужчиной свадьба через три месяца, я никого в городе не знаю, но почти каждый здесь советовал именно вас.

Я стреляю взглядом в Аслана, который как раз опускает руку на спинку стула своей невесты. Когда он задевает её плечо, меня передёргивает, потому что память настойчиво врезает флешбеки из прошлого: голодные поцелуи, сплетённые тела и мокрая от пота кожа.

Тот период был классным, обыденным и стабильным. Казалось, что так будет всегда.

Я не умела ценить. Я была слишком неопытна, чтобы распознать где любовь, где симпатия, а где голая похоть.

— Спасибо, мне приятно, — отвечаю, прижимаясь к Владу.

Получив короткий поцелуй в висок, ищу глазами бутылку игристого на столе, но тут же вспоминаю, что сегодня моя очередь не пить, и снова завожусь. Приходится попросить мужа налить мне немного яблочного сока.

— Как я могу к вам попасть? — не унимается Сабина. — Написать вашему менеджеру?

— У меня нет менеджера.

— Мы можем лично обменяться номерами телефонов?

Я откашливаюсь, принимая запотевший стакан. Обычно я веду себя с клиентками вежливо и уважительно, тем более что многие стремятся ко мне попасть — порой гораздо более навязчивыми способами.

— Боюсь, я ничем не смогу вам помочь, — отвечаю, пряча взгляд, но всё равно остро ощущая внимание Аслана. — Как раз в эти три месяца у меня о-очень плотный график.

— Совсем никак?

Когда я собираюсь дать более категоричный ответ, Тахаев вдруг делает резкий вдох, словно пытается сдержать недовольство из-за сложившейся ситуации,