Поддельная невеста, или Как приворожить негодяя - Алиса А

сейчас не могла. Слишком переволновалась, и теперь начался откат, нахлынула слабость, даже легкий озноб появился. Однако холода я почему-то совсем не ощущала, снежинки падали на лоб и щеки, таяли, а затем горячими каплями скатывались вниз, за воротник.

Все, на что я была в этот момент способна — брести в знакомом направлении, на свою далекую от центра, забытую всеми богами улочку, и вяло размышлять об ошибках текущих и будущих.

— Позже обсудим… Прости… — рассеянно отмахнулась от подруги.

Та помедлила немного, но потом заглянула мне в лицо, понимающе кивнула и, молча проводив почти до самого дома, отстала…

У маленького домика, где на первом этаже располагалась наша лавка и небольшая теплица с лекарственными растениями, а на втором — крошечная квартирка с кухонькой и двумя спальнями, стояла телега. Дородный фермер как раз помогал бабушке спустится с повозки вниз.

Мы не виделись всего сутки, а я без мудрых советов старшей родственницы успела натворить столько всего, что долго даже рассказывать. Как же я соскучилась! Как нуждалась в ней, в ее спокойной рассудительности, улыбке, душевном тепле.

— Премного благодарен, госпожа Льевр, — пробасил селянин, низко поклонившись бабушке, после чего стянул с телеги массивную корзину, из которой торчали лапы гуся, копченый окорок и еще что-то съестное. Ароматное настолько, что я учуяла за несколько метров. — Вот, жена передала. Уж не побрезгуйте, госпожа. Только скажите куда снести, я сам доставлю.

Услуги мага-целителя стоили дорого, и простые люди с радостью принимали то малое, что мы могли им дать, чтобы ускорить выздоровление или облегчить страдание от некоторых недугов. Так что бабушку уважали, ценили и даже почитали гораздо больше, чем иного дипломированного лекаря.

— Спасибо, — кивнула ему ба. Обернулась, заметила стоявшую неподалеку меня и всплеснула руками. — Зои, деточка, да на тебе лица нет! А ну, живо в дом, я сейчас чай поставлю.

Подошла ко мне, решительно взяла за руку и повела к домику, по пути велев фермеру:

— Прошу за мной.

И никто с ней не спорил. Не смели.

Моя добрая, мягкая бабушка становилась жесткой, словно кремень, когда дело касалось здоровья не только близких, но даже соседей или просто знакомых ей людей. Человеческой жизнью она дорожила, заботилась о ней, любила ее — в этом была вся госпожа Льевр. Моя единственная родственница, поскольку отца я никогда не знала, а мама умерла, когда я появилась на свет…

Через несколько минут над тлеющей жаровней пыхтел пузатый чайник, а мы, удобно расположившись на кухоньке, маленькими глотками отхлебывали из глиняных кружек напиток, наполнявший все вокруг ароматом пустырника и валерианы. Закуски было много. Кроме любимого мною домашнего острого сыра, жена фермера не поскупилась и добавила в корзинку с угощением зимние яблоки, сдобный вишневый пирог и медовые соты.

Еще через четверть часа госпожа Фиона Льевр решила, что ее внучка достаточно пришла в себя и приступила к расспросам. Этим талантом, как и искусством зельеварения, бабушка владела в совершенстве, но я и не собиралась ничего скрывать, поскольку надеялась на ее помощь.

— Ну-с, зайка моя золотая, что приключилось на этот раз? — произнесла она, щедро сдобрив свои слова улыбкой.

Вообще, подобное обращение, как и прочие намеки на мою говорящую, «заячью» фамилию*, я принимала исключительно от бабушки — лишь в этом случае не считая их оскорблением. Так уж повелось с детства, с тех самых пор, когда дети травили сироту самыми нелепыми и противными прозвищами.

— Я лучше всех ответила на вопросы королевского теста и получила стипендию его величества, — вздохнула я.

— Не слышу радости в твоих словах. Значит, дальше произошло еще что-то, не так ли, Зои?

Пытливый взгляд бабушки заставил меня опустить глаза, преувеличенно внимательно изучить чистоту пола и, наконец, нехотя признаться:

— Через пару часов прибыл посыльный из королевской канцелярии и вручил уведомление о том, что стипендию отменили. В тот момент я как раз разобрала высушенные травы, доварила жаропонижающее зелье и приступила к изучению следующей главы твоего гримуара.

— Дальше, Зои.

А что, собственно, дальше? Дальше был кошмар и вопиющий ужас.

— Как раз дошла до темного, запрещенного к применению раздела, в котором первым значился эликсир невезения, — продолжала я изливать душу. — Решила его приготовить. Попрактиковаться… Он же не самый сложный и не категорически…гм… темный.

— И?..

— Ба!

Я попыталась прервать допрос, но проще было остановить стадо разъяренных туров, чем Фиону Льевр.

— Зои!

— Я так огорчилась…

— Зои!

— Я расстроилась…

— Зои!

Третье «Зои» являлось контрольным, и я поняла, что придется выложить все сразу — как на духу.

— Я очень-очень злилась на весь попечительский совет и особенно на его главу лорда Айрэна Волфа, — призналась сокрушенно.

— Очень-очень? — бабушка недобро прищурилась.

Ох, и не любила я этот ее взгляд. Казалось, что она видит меня насквозь — все тайны, мысли, сокровенные желания.

Бр-р-р!

— Больше, чем очень-очень. Если честно, я была в ярости, в бешенстве и придумывала самые страшные кары для каждого из тех, кто виноват в крушении моей мечты.

— И все это ты испытывала, когда варила зелье из темного раздела? — ахнула ба.

Я смиренно кивнула, поскольку добавить к вышесказанному ничего не могла. Да, собственно, бабушка и не требовала, лишь покачала головой и вздохнула:

— Ох, Зои…

Мы немного помолчали. Бабушка не торопилась, специально дала время, чтобы я в полной мере осознала свою оплошность и на всю жизнь запомнила: темные зелья нельзя готовить с плохими мыслями.

Но это оказались лишь цветочки — ягодки ждали меня впереди.

— О мыслях мы поговорили, — подытожила ба. — Теперь давай обсудим сам эликсир и его составляющие. Вспоминай, Зои, что ты делала. Вспоминай со всеми подробностями. Да смотри, не упусти ничего.

Там, где дело касалось зелий, Фиона Льевр была непреклонна и требовала особой точности во всем — начиная от срока сбора растений и технологии их заготовки до непосредственно рецепта.

— Да тут и вспоминать нечего, — попробовала отмахнуться я. — Все сделано в точности по книге.

— Зои!

— Ладно, ба, — смирилась я и начала перечислять, иногда сверяясь с гримуаром. — Нагрела один литр воды в среднем котле до слабого бурления.

— Верно, — кивнула бабушка. — Дальше.

— Добавила щепотку растертых в ступке семян коноплянки, дюжину розовых лепестков, корень шалфея и листья мяты, орагвы и виртоплеса.

— Семена как готовила?

—