Дочери судьбы - Тара Хайланд

у них может быть общего? Но они были очарованы друг другом. О жене Уильям больше не упоминал, Кейти тоже не видела причин спрашивать о ней. На самом деле она удивлялась, как легко забылось, кто он. Она ловила себя на том, что рассказывает ему о прошедшем дне, о том, как ужасно относятся к ней другие девушки. Как другу.

– Я могу что-нибудь сделать, – однажды заметил он. – Скажем, перевести тебя в другой отдел.

– Нет, – твердо сказала она. – Не надо. Не вмешивайся.

Она боялась, что он привлечет к ним внимание.

Интересно, что он в ней нашел и куда заведет их эта история. Он целовал ей руку, но ни разу к ней не прикоснулся. Об их тайных встречах знала лишь Нуала. Подруга неодобрения не скрывала.

– Кейти, ему от тебя нужно лишь одно, – снова и снова повторяла она.

– Неправда. Это не так, – возражала Кейти.

Нуала только фыркнула. Она собиралась замуж за парня, с которым познакомилась в одном из ирландских клубов Лондона, и ей не нравилось, что женатый мужчина водит в рестораны, кормит и поит хорошенькую незамужнюю девушку.

– Ну, Кейти, ты что, совсем eejit[2]? Ты ведь и сама в это не веришь?

Кейти почти убедила себя, что они с Уильямом просто друзья, не более.

Однажды суровым январским вечером они возвращались к его машине, и она поскользнулась на обледеневшем тротуаре. Уильям помог ей встать. Когда она увидела порванные колготки и ободранные колени, глаза сразу наполнились слезами.

– Все нормально? – озабоченно спросил он.

– Да, – шмыгнула носом она.

– Врать нехорошо.

В доказательство он смахнул с мокрой щеки слезу. Только хуже сделал. Теперь они полились рекой.

Уильям молча обнял ее и притянул к себе. Ей вроде бы полагалось сопротивляться, но она почему-то не стала, а, закрыв глаза, прижалась к его груди.

– Кейти, Кейти, – прошептал он ей в волосы. – Что же нам делать?

В тот вечер Уильям не отправил ее домой, а привез к себе.

Кейти понимала, какой совершает грех и что теперь ей вечно гореть в аду, но не остановилась. В ту ночь Кейти О’Дуайер, когда-то поклявшаяся монахиням, что сохранит себя для первой брачной ночи, полностью отдалась чужому мужу. На тисненых шелковых простынях чужой кровати под взглядами его жены и ребенка с фотографий на стене она открылась Уильяму.

После первого раза кровь и боль прошли. С тех пор они с Уильямом перестали встречаться в ресторанах. Он снял ей квартирку в Клэпхеме, и каждый четверг – а также понедельник, вторник и среду – они пропускали ужин и направлялись туда, чтобы провести вечер в объятиях друг друга.

Так они провели восемь месяцев. Восемь благословенных месяцев окружающий мир для них словно не существовал.

Однажды вечером он сообщил ей о предстоящей поездке в Италию, куда они ежегодно ездили всей семьей. От двух недель на озере Комо, о котором Кейти даже не слышала, он отказаться не мог. Разлука на целых четырнадцать дней тревожила Кейти больше, чем его поездка с женой. Осушая поцелуями слезинки, он обещал, что придет к ней, как только вернется.

Так Кейти впервые познакомилась с мужским двуличием. Через пару дней после отъезда Уильяма ее вызвали в кабинет Энн Харпер и сказали, что она уволена.

– Не может быть! – воскликнула она. – Это несправедливо. Спросите…

Она хотела сказать: «Уильяма», да вовремя остановилась…

Управляющая неприятно улыбнулась:

– Спросить мистера Мелвилла, вы это хотели сказать?

Кейти видела, что начальница откровенно издевается.

– Вряд ли это поможет, мисс О’Дуайер. В конце концов, именно он приказал мне от вас избавиться.

Как в тумане, Кейти слушала, что помимо потери работы к концу недели ей нужно освободить квартиру. Потом управляющая положила на стол конверт.

– Компенсация за чрезмерные страдания, – холодно изрекла она. – И, разумеется, держите язык за зубами.

Кейти услышала предупреждающую нотку в голосе Энн. Ей как-то удалось промямлить, что она не хочет никому доставлять неприятностей. Все еще в оцепенении, она поднялась и, спотыкаясь, направилась к выходу.

Наверху, оставшись в одиночестве в комнате персонала, она вскрыла тяжелый кремовый конверт. В глубине души она надеялась найти письмо от Уильяма, которое объяснило бы его поступок. В конверте были только официальный приказ отдела кадров на фирменном бланке о ее увольнении и чек на тысячу фунтов. Такая нелепая сумма по сравнению с жалованьем и стажем работы, что она чуть не рассмеялась. Сунув конверт, приказ и чек в карман, она освободила шкафчик и, ни с кем не поговорив, покинула «Мелвилл» навсегда.

В тот вечер Кейти исполнила желание Уильяма – ушла из его жизни. Пакуя вещички, она решила, что он прав. Лучше всего полностью обрубить все концы. Жаль только, что у него не хватило смелости сказать ей об этом самому. Может, боялся, что не сможет порвать с ней. Так она себя утешала – все легче, чем думать, что она всегда была ему глубоко безразлична.

В «Мелвилл» она больше не возвращалась. Нашла жилье подешевле и уговорила владельца небольшого кафе взять ее на работу. «Уильям прав», – каждый вечер убеждала она себя и засыпала в слезах. С их отношениями нужно было покончить. Забыть о нем, чтобы он забыл ее и остался с женой. Это больно, но справедливо.

С тех пор прошло три месяца. И вот она снова здесь, ждет у его дома, где они провели вместе первую ночь.

Мысли Кейти прервало знакомое жужжание мотора. Сидя на скамейке в парке, она подняла голову. Конечно, авто Уильяма. Сердце заколотилось. Несмотря на все случившееся, ей так захотелось его увидеть.

Машина замедлила ход и остановилась перед домом. Сначала вышел шофер, натягивая фуражку с козырьком, и открыл заднюю дверь для Уильяма.

Потом на тротуар шагнул Уильям. В смутном свете уличного фонаря Кейти различила широкие плечи и торжественное выражение лица. Она встала, дрожа от холода и нетерпения. Уже хотела его окликнуть, но тут он вернулся к машине и протянул руку. Кейти увидела, как за крепкое запястье ухватились тонкие пальцы.

Она сразу узнала элегантную блондинку в лисьей шубе. Его жена, Изабель. Интересно, где они были сегодня вечером, подумала Кейти. В опере? Ужинали с друзьями? Но это не ее дело.

Кейти смотрела, как они вместе поднялись по ступенькам и исчезли в доме. Через секунду в окне замерцали огни рождественской елки. В полумраке она различила, как Уильям обнял Изабель. Он показал на висевшую над ними ветку омелы, и жена засмеялась. Уильям откинул ее светлые волосы назад и наклонил голову.

Наблюдать у Кейти не было сил. Она закрыла глаза, пытаясь выбросить из головы эту идиллию, и коснулась нежной выпуклости живота. Она ничего не скажет Уильяму. Она совершила глупость, придя сюда сегодня, как и раньше, связавшись с женатым мужчиной. С последствиями придется справляться в одиночку.

Часть I

Июнь – декабрь 1990

Глава первая

Вэллимаунт, Ирландия

Кейти О’Дуайер умерла во вторник. Похороны состоялись спустя три дня, в теплое июньское утро, первый проблеск лета в Вэллимаунте. Хоронить ее пришла вся деревня, что было свидетельством популярности среди тех, кто когда-либо ее знал.

У могилы стояла Кейтлин, ее пятнадцатилетняя дочь, и смотрела, как мамин гроб опускают в землю. Мессу она выдержала без слез, но, когда священник начал ритуал погребения, до нее наконец дошло. Мамы больше нет, и впервые в жизни она осталась совсем одна.

Сколько Кейтлин себя помнила, они всегда были вместе, она и мама. Она никогда не задумывалась над тем, как мать чуть было от нее не отказалась. В Лондоне у одинокой беременной Кейти выбора почти не было. Она знала девушек, которые «вылечились», но католическая вера это запрещала. Признаться родителям было невозможно, и она решила родить ребенка в Лондоне, отдать на усыновление, а потом вернуться домой. И никто бы никогда не узнал…

Когда время пришло, она отправилась в приют для незамужних матерей в Ист-Энде. Персонал не отличался ни добротой, ни сочувствием. Они поощряли молодых матерей отказываться от младенцев и отпускали, предупредив, чтобы те больше