Майор Кошмар и Кофейное чудо - Ольга Дашкова

И от этого стало страшно.

Я, Мила Буйнова, не верю мужчинам после Ильи. И этому Кофейному Кошмару – тем более.

Друг, предатель и попка, которую хочется оштрафовать

Седов

Суббота началась с того, что я проснулся в поту, с бешеным стуком сердца и такой эрекцией, что хоть стойку для штанги заменяй.

Мне снилась она – Мила Буйнова.

Во сне я был в каком-то темном месте, вроде заброшенного склада, где пахло кофе и ванилью. Она стояла передо мной в том розовом платье, которое обтягивало ее пышные формы, как вторая кожа.

Ее темно-каштановые кудри спадали на плечи, карие глаза блестели, а губы растянулись в той самой дерзкой ухмылке. «Что, майор, опять штраф выписывать будешь?» – сказала она, а я шагнул к ней, сорвал это чертово платье и бросил ее на какой-то стол.

Девушка лежала, раздвинув ноги, и я опустился перед ней, вылизывая ее киску, чувствуя, как она дрожит и стонет под моим языком. Ее вкус – сладкий, как сироп, – сводил меня с ума, я был на грани, готов войти в нее… и тут будильник заорал, как сирена на задержании.

Открыл глаза, выругался и чуть не швырнул подушку в стену. Черт, я проснулся на самом кульминационном месте, возбужденный, как пацан перед первым разом, и злой, что это был всего лишь сон.

Лежал в кровати, пытаясь отдышаться. Любовь? Ха, это для слабаков, которые верят в гороскопы и ждут принцесс. Но похоть – другое дело, и эта девчонка разбудила во мне зверя, которого я держал на цепи. Ее попка, грудь, эти кудри – все это теперь сидело в голове, как назойливый свидетель, которого не выгонишь.

Я встал, потянулся, чувствуя, как мышцы напрягаются под кожей, член стоял по стойке смирно, нужно было срочно в душ, спустить пар, так я и сделал, иначе я бы ходил со стояком весь день и с гудящими яйцами.

После душа натянул черную футболку и джинсы и решил, что надо разобраться с Артемом Исаевым. Этот предатель подсунул мне Милу, как мину замедленного действия, и теперь я не могу выкинуть ее из головы – особенно после этого сна.

Пора ехать в «Хруст багета» и сказать ему пару ласковых, может, тогда ее попка перестанет маячить перед глазами, как улика на месте преступления.

В кафетерии было людно, пахло свежим хлебом и кофе – запах, который обычно успокаивал, но сегодня только раздражал. Артем стоял за стойкой, что-то объяснял своему работнику и ухмылялся, как будто знал, что я сейчас взорвусь. Его свадьба с Дашей была через месяц, и он сиял, как жетон на параде.

А я? Я был готов его придушить.

– Артем, мать твою! – рявкнул я, хлопнув ладонью по стойке так, что ложки звякнули. – Какого черта ты мне эту Милу подсунул? Это что, теперь моя жизнь – сплошной цирк с сиропами и цветочками? Я майор, а не дрессировщик пышных задниц!

Он засмеялся, как будто я выдал шутку года, и я сжал кулаки, чувствуя, как кровь кипит. Мила… Эти кудри, карие глаза, эта попка, которую я хотел не просто шлепнуть, а схватить, прижать к себе и наказать за все – за дерзость, за сироп, за то, что она лезет мне в штаны… в смысле, в голову. Черт, после сна я вообще не мог думать ни о чем, кроме того, как она стонала подо мной.

– Леха, да ладно тебе! – выдавил он, вытирая слезы от смеха. – Она классная! Дарья сказала, Мила про тебя говорила после ужина. Зацепил ты ее, майор!

– Зацепил?! – я повысил голос, и бабка за соседним столиком уронила булку, глядя на меня, как на психа. – Она меня чуть не придушила взглядом! Это не девчонка, а ходячая статья за нарушение порядка! Я чуть не арестовал ее в кофейне, а потом на ужине хотел… – я осекся, потому что чуть не сказал «трахнуть прямо на столе». После сна это было слишком реально – я прямо чувствовал ее вкус на языке.

Артем скрестил руки и посмотрел на меня, как следователь на подозреваемого.

– Слушай, Седов, ты просто привык к своим теткам из участка, которые ходят в сером и пьют чай без сахара, – сказал он с ухмылкой. – А Мила – живая, яркая! И формы у нее… ну, ты сам видел.

– Формы?! – я чуть не подавился воздухом. Да, видел. Грудь, бедра, эта попка, которую я хотел шлепнуть так, чтобы она взвизгнула, а потом… Черт, я снова представил ее – теперь уже без платья, на том столе из сна, ноги раздвинуты, и я вылизываю ее, пока она не кончит на моем языке. Я тряхнул головой, но поздно – Артем заметил, как мои синие глаза потемнели.

– О, да ты залип, майор! – подколол он, ухмыляясь еще шире. – Признайся, она тебе в штанах покоя не дает!

– Заткнись, Исаев! – рявкнул я, чувствуя, как щеки горят. – Это не залипание, это… профдеформация! Я вижу угрозу и оцениваю ее! А она – угроза моему здоровью! Я чуть не кончил в кофейне, глядя, как она бедрами виляет, а теперь еще и сны эти!

Он засмеялся еще громче, и я понял, что влип.

Мила Буйнова – это не просто девчонка, это как вызов. Я не верю в любовь, но ее тело… Я хотел ее так, что аж зубы скрипели. И это меня бесило больше, чем очередь в кофейне.

Тут дверь хлопнула, и в «Хруст багета» влетела она.

Мила.

В желтом платье, ярком, как прожектор, которое обтягивало ее так, что я сглотнул, а в штанах стало еще теснее – прямо как во сне. Ее кудри подпрыгивали, карие глаза сверкали, из сумки торчали какие-то тряпки. Она не заметила меня, крикнув:

– Артем! Где Даша? Мне надо пожаловаться на одного придурка с погонами!

Я замер, как на прицеле. Артем повернулся ко мне с идиотской ухмылкой:

– Леха, это про тебя.

Мила обернулась, ее глаза расширились, девушка открыла рот, закрыла, а потом выпалила:

– Вы?! Опять вы?! Это что, теперь вы меня преследуете?!

– Я тут с другом ругаюсь из-за вас, Буйнова! – рявкнул я, скрестив руки на груди. – Это вы везде лезете, как преступник на место преступления!

– Ой, простите, ваше сиятельство! – она уперла руки в бока, и ее грудь поднялась