Истинная проблема для дракона - Лана Воронецкая

сумке. Сейчас его шандарахнет для начала –мало не покажется, потом придётся объяснять откуда у меня такие дорогие приблуды. Про то, что лежит в сумке –я вообще молчу и тихонечко постанываю про себя. Ой, нет. Простонала я вслух.

Блондинистый подлец принимает на свой счёт. Его руки гладят мою спину. Слышится тихий утробный рык, застрявший в его горле. Это его дракон что ли? Тоже на меня злится? Или мне просто кажется от страха?

Я выкрикиваю:

— Я согласна!

— Быть моей? — уточняет блондин, его зрачки вытягиваются в тонкие черные линии.

Я так перепугана, наблюдая за пальцами его дружочка, которые возятся с застёжкой на сумке, что не улавливаю суть вопроса. Зато успеваю тыкнуть фальсификатор голосового согласия на колечке с янтарным камушком, и громко кричу:

— Да. Подтверждаю клятвенное соглашение.

Видимо, от неожиданности, хватка моего мучителя ослабевает, у меня получается вырваться, бегу, хватаю свою многострадальную сумку –слава Магинечке, застёжка не успела сработать и отскакиваю подальше от уродской компании, к своим сокурсницам.

Блондин выглядит довольным, как кот обожравшийся сметаны. Сладко щурит аристократические глазки. Догонять не спешит.

— Так бы и сразу, — он смеется, глядя мне в лицо.

Мы с девочками жмемся ближе друг к дружке в поиске защиты. Что они себе позволяют?

«Последние из древнейших», самые снобские снобы, которых я когда-либо видела в жизни, один за другим идут за ворота. Последним уходит блондин. Он прикрывает ажурные кованые створки и пялится на меня через изящно изогнутые прутья, увитые железными лианами и цветами.

Его дружочки ржут. Кто-то из них говорит:

— Посторонним вход воспрещен.

А тонкие жесткие губы блондинистого нахала складываются в беззвучное слово: «Увидимся». Он облизывает нижнюю губу и отворачивается.

Мы с девочками стоим у ворот, которые захлопнули у нас перед носом, пялимся в широкие накачанные спины здоровенных драконов.

«Даже не представляешь, как скоро», — мстительно думаю про себя, поворачиваю колечко на пальце –в моей руке появляется приказ.

РАДА ВИДЕТЬ ВАС В НОВОЙ ИСТОРИИ!!!

Глава 2

Асгар, дракон - «последний из древнейших».

— Где твой приказ о зачислении?

Протягиваю руку. Человечка смотрит прищуренным взглядом из-под чернющих густых ресниц. Злится. Они умеют чувствовать? Люди –что бабочки-однодневки, их жизнь коротка, появляются и исчезают, не оставив следа. Люди –что пыль под ногами. Сырьевой придаток, обслуживающий персонал.

Длинные светло-русые волосы человечки развевает ветер –шелковистые пряди переливаются на солнышке. Щечки раскраснелись, губки того и гляди задрожат. Старается держать невозмутимое лицо. У неё плохо получается. Эмоции перехлёстывают через край. Она переходит границу дозволенного, выкрикивает яростно:

— Пошё –ёёёл ты…

Ну, всё. Моё терпение лопается, как мыльный шарик, со звоном в ушах. Срываю её сумку с плеча. Прикусила бы язык малышка. Язычок таким милым мордашкам совсем для другого нужен.

Как смеет эта человечка оскорблять меня? На глазах у друзей и пары других человечек.

Она роет себе могилу!

Хотел просто по-хорошему отправить их домой. Теперь я буду втаптывать её в грязь. Пусть глотнет унижения. За свои слова и поступки надо платить.

— Ты чё такая дерзкая, пустышка человеческая?

Сам достану приказ о зачислении. И прежде, чем порвать, заставлю вымаливать прощение.

Что за моду взял ректор пригревать под крылышком нашей престижной Академии всякое отребье? Наивные недалекие человечишки! Докатился до того, что уже и без магического дара собирается взять на стажировку.

Зараза цепляется в сумку, как утопающая за соломинку и сталкивается со мной лбом –паршивка! Аж, звёздочки сыпятся перед глазами, а я вдыхаю тонкий нежный аромат волос и понимаю, что у меня давно не было женщины –наверное, с неделю уже. Чувствую возбуждение.

Она стонет, наверное, от боли, а у меня моментально каменеет между ног. Хочу, чтоб еще немного постонала у меня в руках.

Человечка провоцирует, говорит, что приказ носит при себе. Злит. Бесит.

Хм. Хватаю и прижимаю спиной к себе. Уууу… какое хрупкое нежное тело, узкая талия, наверное, поместится в обхвате моих рук. Ближе, красавица, прижмись-ка сильнее –придавливаю рукой, не позволяя дёргаться. Безумно заводит её страстное желание вырваться. Страстная маленькая дрянь.

Между нами одежда, но моё тело вспыхивает жаром, хочу убрать эту тонкую преграду. Утыкаюсь носом в волосы –так её запах чувствуется сильнее. Вдыхаю её злость.

Будет стонать и извиняться. И ползать передо мной на коленях.

И, может быть, сделаю одолжение –отымею по-быстрому, где-нибудь в укромном уголке.

Щупаю тело. Впитываю её лёгкую дрожь. Боится? Хочет меня? Они все хотят.

Хах, нащупал приказ в кармане. Слишком просто. Хочу потрогать грудь. Упругая, еле помещается в ладонь –как я люблю. Хочу добраться пальцем до соска, но эта дрянь умудряется укусить.

Оставим ласки на потом. Сейчас стерва должна извиниться.

Когда она видит приказ у меня в руке, то захлопывает свой миленький ротик с колким поганым язычком. Так-то лучше. У, хочется почувствовать этот язычок в другом месте. Напряжение распирает между ног.

Ухмыляюсь и медленно цежу сквозь зубы:

— На колени.

Наслаждаюсь моментом. Ну? Подчинится поганка? Сладкий миг упоения и торжества.

Из последних сил сдерживаюсь, чтобы не порвать в мелкие клочья вонючие бумажки, руки чуть ли не трясутся от нетерпения. Надо потерпеть. Сначала пусть стерва станет на колени.

Она прикусывает губу. Оооо… и падает ниц! Передо мной.

Глаза пылают яростью, но она стоит на коленях с гордо расправленной спиной. Делаю шаг ближе.

Жаль, что мы не одни. Не помню, когда такой стояк был в последний раз. Как бы в штаны не кончить. Хочется в этот непослушный рот.

Она смотрит на моё возбуждение. Потом на меня. Щёчки пылают, пухленькие губки слегка приоткрыты. Так и быть, сделаю одолжение и отымею. Попозже. У человечек нет денег на портал, надо поставить девчонке маячок. До вечера далеко не уйдут.

Ииии… с треском рву дурацкие бумажки о зачислении, кайфую, наблюдая за выражением на её лице.

Будет знать, как оскорблять и противиться моим приказам.

В голове вспыхивает идея, и уже не отпускает. Хочу её клятвенное согласие на интимную связь. Её строптивое сопротивление заводит похлеще любых податливо разведенных ног. Добровольно данную магическую клятву невозможно обойти. Но попытаться сопротивляться можно.

О! Я уже весь в предвкушении. Представляю, как её тело добровольно отдаётся мне против воли, мечущейся в голове и ненависть, пылающую в глазах.

Заодно кину ректору на