Роззи. Стать счастливой. Часть 2 - Лира Алексахина

Я посмотрела эскизы и выбрала. Видимо там случайно затесалось платье для копания в навозной куче, иначе объяснить дергающийся глаз Эдиты никак не получалось.

— Прекрасный выбор, — желчно прокомментировала Агнесс. — Раскроить верхнее платье, наметать. Примерит, поймет, какое … выбрала.

Швея обреченно кивала.

— Раз все решили, не смею тебя задерживать, дорогая. Вечером буду занята, занятие перенесем на обед следующего дня.

Меня вежливо послали лесом. День прошел плодотворно. Позанималась с Ги, посидела в ментале, вытащила Маргарет на пикник. Попросила ее помочь и сразу получила согласие. После обеда сходила на урок истории, задала вопрос о богах. Учитель рассказал как-то пресно и поверхностно. Ответ категорически не устроил. Вспомнила, что брала книги в библиотеке и все никак не прочла. Сделала зарубку в голове: наверстать упущенное.

Сходила на кухню, сделала заказ — ужин на две персоны. Меню слегка озадачило Герхарда, но не стало причиной расспросов.

— Будет сделано, госпожа.

В условленное время тихонько вошла в лабораторию. Няня бодро прошаркала на выход, я закрыла дверь.

— Рассказывай.

— Что?

— Все рассказывай. Про дворец, кто, чем смердит и какие там особенные ночные сорочки. Весь день только о них думала!

Агнесс закатила глаза, открыла бутылку и щедро плеснула янтарной жидкости в бокал.

Ночь будет веселой.

* * *

Агнесс

Ученица хорошо подготовилась. Заманила, отрезав пути отступления. Случайно заданный вопрос в мастерской швеи неожиданно разбередил старые раны. Эмоции давно были взяты под контроль, как досадная помеха. Сделала глоток. Огненная жидкость согрела изнутри. Если бы она могла согреть сердце…

Что-то я расклеилась. Вспоминая себя среди тряпок, неожиданно вспомнила мать. Перед первым балом, она также старалась выбрать самое лучшее. По ее мнению. Я стала воспринимать Роззи как дочь? Посмотрела на девчонку. Та невозмутимо резала мясо и овощи, по-хитрому складывая кучками.

Скорее как сестру. Младшую сестру, которую очень хотелось уберечь от горечи собственных ошибок. Забавно, думала, все привязанности давно сгнили много лет назад… Плюхнулась на стул. Хорошо у них тут. Домашняя обстановка, никаких глупых правил. Отогрелась, расслабилась.

— Чин-чин, — сказала Роззи, подняла свой бокал и стукнула об мой.

Пока я смаковала эмоции, девочка красиво разложила еду, зажгла свечи и требовательно уставилась, ожидая рассказа.

— В пятнадцать семья официально представила меня ко двору. Юная, наивная, мечтающая о доблестном рыцаре. Как ты знаешь, после войны с гномами людей осталось мало. Рождаемость упала, болезни стали чаще уносить матерей и потомство. Тогда в нашем королевстве приняли этот гнусный закон о снижении брачного возраста. Что это ещё дети, никого не волновало. Маги живут до двухсот лет, ато и больше, все будто забыли об этом. Самые ушлые придумывали дочерям болезни и героически лечили, лет до двадцати, тридцати, сорока. Теперь король знает об этом, установил специальную комиссию лекарей, что ездят по всему королевству, вскрывать обман. Тебе бы не дали сидеть до двадцати, дорогая, даже если родители были бы живы. Николас был умный мужик. Он смог подарить дочери лишние три года.

Выпили и замолчали. Хлеб с горкой мяса оказался вкусным. Хмель, выпитый на пустой живот, ожидаемо ударил в голову. Внутренние щиты дрожали под натиском эмоций, остро захотелось выговориться. Еще никогда за столько лет я не рассказывала никому о произошедшем… Перед глазами вставали образы прошлого, губы тихо рассказывали печальную историю моей любви…

* * *

Много лет назад

Молодая девушка, выглядывая в окно, жадно следила за каретой, что въехала в их столичный дом пять минут назад. Слуги разбирали багаж, споро унося покупки. Открылась дверца, дама средних лет чинно выплыла, проигнорировав протянутую руку слуги. Она взглядом нашла дочь и кивнула ей, улыбаясь.

Ура! Ура! Мама купила все, о чем договаривались! Юная Агнесс прыгала от счастья на кровати, воровато оглянулась, спрыгнула и тщательно поправила сбившееся платье. Делая дыхательную гимнастику, быстро переплёта волосы в свежую косу, поплескала холодной воды на лицо и подошла к зеркалу, проверить результат. Через пять минут вместо довольного ребёнка из комнаты выходила чопорная аристократка. Дойдя, вежливо постучала и вошла после приглашения. Не поднимая глаз от пола, она тихо приблизилась к родительнице, опустилась на колени и поцеловала тыльную сторону протянутой руки.

— Хорошая девочка, — похвалила мать, поглаживая дочь по макушке, словно питомца. — Из тебя выйдет послушная жена. Твой отец презрительно отзывался о маленькой искре огня, утверждая, что дурная кровь испортит тебя. Все к лучшему, дорогая. Милое личико, яркая внешность, послушный характер. Мы с тобой еще всех обставим. Вот увидишь, — хищно улыбнулась женщина. — Пойдем, я все привезла.

Мать и дочь рассматривали покупки, оглаживая рулоны дорогих тканей. Пока Агнесс увлеченно перебирала ленты и каменья для украшений, мать отозвала швею и о чем-то тихо шепталась. Через некоторое время девочку поставили в центр и начали крутить, как куклу, прикладывая различные обновки.

— Но мама, — воскликнула девушка, — что это за срам? Ты обещала синюю ткань на праздничное платье! А здесь только красный! — детские бровки огорченно топорщились домиком.

— Агнесс, это на первую брачную ночь. Мама знает лучше, не спорь, — властно произнесла женщина. — Синий слишком прост для такого сокровища! Красный добавит лет, выгодно подчеркнув в нужных местах.

— Но я хотела синий! Я хотела! Хотела выбрать хоть что-то сама! — топнула ножкой девушка.

Оттолкнув слуг, она со слезами выбежала из комнаты, чтоб забиться на чердаке. Все равно наказания не избежать, так хоть немного можно насладиться свободой.

Дворец стоял, блистал и совершенно не трогал юную Агнесс. Она ехала по парадной аллее в карете с родителями. Даже деревья, высаженные по бокам дороги, казались ближе друг к другу, чем их семья. Отец всегда был недоволен ею. Яркий, сильный — истинный наследник огня. Мать — сильная водница. Их брак был договорным, без намека на любовь. Когда родилась Агнесс, отец отказался признавать ребенка. Все детство он называл ее отрыжкой огня, не подарив ни одного ласкового взгляда. Мать иногда одаривала своим вниманием, требуя беспрекословного подчинения взамен. И дочь старалась выстрадать хоть каплю иллюзорной любви.

С годами Агнесс начала понимать истинное положение вещей. Ее старший брат открыто насмехался над ней, рассказывая гнусности за спиной родителей. Накануне он напился и проговорился об истинных планах матери. Неудобное платье душило в груди, вызывающе оголяло плечи, блестящая ткань вызывала зуд, а мать била по рукам за каждую попытку почесаться. Агнесс смертельно устала. Подготовка вытянула все силы. Бесконечные притирания, настои,