Твоя измена - не моя вина - Лена Тэсс

выглядел таким растерянным, когда его чуть не уволили из-за проигранного дела. В общем-то пустякового, но это сильно ударило по репутации фирмы. Тогда он несколько недель пропадал на работе по ночам, чтобы исправить свою ошибку и доказать начальству, что это был его первый и последний промах на работе.

Это не значит, что он больше никогда не проигрывал, лишь то, что был очень внимателен к деталям каждого дела.

Так что даже мои новости о необходимой срочной операции не смутили его. Он лишь спросил значит ли это что я не смогу поехать с ним вечеринку в честь двадцатилетия компании.

— Только если вечеринка переедет прямо ко мне в палату, — улыбнулась я, хотя по щекам катились слезы.

Мне было страшно до жути. Я даже ветрянкой в детстве не болела, а тут страшный диагноз — недостаточность клапана и как следствие необходимость проведения стернотомии. За терминами скрывался смысл операции — вскрытие грудной клетки и страшный, уродливый шрам, который останется со мной на всю жизнь.

Руслан держал меня за руку, пока мой хирург рассказывал о возможных осложнениях. Он был неподалеку, когда меня готовили к операции и брали последние анализы.

— Мне составить завещание? — пошутила я, когда медсестра вышла из палаты.

— Я уже все подготовил. Иметь мужа юриста не так уж и плохо, правда?

Мне хотелось возразить, что у меня вообще-то тоже высшее юридическое, но я не успела — врачи снова пришли в палату и через минуту меня забрали.

В палате я проснулась одна.

Я знала, что Руслан работал и не обиделась. Я верила, что ничто не сможет разлучить нас. Ведь я была жива и все прошло хорошо. Тогда мне казалось, что мы созданы друг для друга и этот мужчина будет мне опорой и защитой до самого конца. Но людям свойственно ошибаться и учиться на своих же ошибках.

Как жаль, что первая меня ничему не научила.

Сейчас же Руслан молчал. Долго. Он замер у входа, положив руку на ручку и смотрел на меня, словно оценивая мое заявление. Как профессиональный юрист.

— Не понимаю о чем ты, — наконец выдавил муж, прощупывал почву. Он, конечно, не мог не отработать гипотезу о том, что я просто блефую, хотя за годы брака я ни разу не кидала в его сторону беспочвенных обвинений в чем-либо.

Собственно у меня не было поводов. Я доверяла человеку безоговорочно. И любила без оглядки. Красиво и наивно.

— Ты понимаешь, — я старалась придать голосу твердости, и у меня даже получилось не стушеваться, а гордо вздернув подбородок, спуститься на одну ступень лестницы. Лучшая защита — нападение? Так это работает в обе стороны, дорогой. — Не прикидывайся идиотом, Руслан. Тебе это совсем не к лицу.

Он кивнул. Понял, что все серьезно.

— Что ж. — Руслан отпустил дверную ручку и сделал шаг обратно в дом. — Послушай, Лесь. Это ничего не значит. Наш с тобой брак никак не пострадает и я прекращу эту связь…

— Как давно?

— Что?

— Как давно вы трахаетесь? Как давно вы, с моей как-будто-бы лучшей подругой, делаете из меня дуру? Как давно ты решил, что тебе это необходимо? — вопросы сыпались один за одним. Голос все еще оставался под контролем. Мне нельзя нервничать, нельзя создавать дополнительную нагрузку на прилично потрепанный организм.

Руслан тяжело вздохнул и закатил глаза, словно я спросила его о том, почему он позволил обсчитать себя на кассе магазина и не перепроверил стоимость йогуртов. Словно я была… сварливой женой, достающей мужа по пустякам, а не той, кто поймал его на измене.

— Лесь, мне нужно было отвлечься. У нас с тобой сложный период.

Я спустилась еще на одну ступеньку вниз и повернула в сторону кухни. Достала пустой стакан и бутылку минералки из холодильника. Премиального бренда. Очень полезную и обогащенную магнием, кальцием и бог еще знает какими полезными веществами. И вот стоя посреди кухни, и держа в одной руке пустой стакан, а в другой полную открытую бутылку я задумалась, что будет более расточительным: облить Руслана дорогущей и очень полезной водой, или разбить (если повезет, то об его голову) эксклюзивный хрусталь — часть подарка свекрови на свадьбу.

— У меня, — выдавила я.

— Что? — переспросил он.

— Я говорю, что это у меня сложный период. Не у нас. — Наполнив стакан я сделала жадный глоток. — Это у меня почти перестало работать сердце, и я не могла пройти больше пяти ступеней этой лестницы без одышки. Это мою грудную клетку вскрыли, чтобы его починить, и это на моём теле остался отвратительный шрам.

— Любимая…

— Заткнись!

— Леся, не глупи. Я был с тобой все это… — Руслан осёкся, зная, что эти слова — ложь. — Каждый раз когда мог. Все свое свободное время. Все силы и мысли отдавал тебе.

Он подошел к бару и достал любимый виски.

— Кроме тех, что доставались Наташе, — слова горькими парами смешивались с воздухом и оседали на всех поверхностях дома. — Черт возьми, Руслан! Ты изменил мне с Беловой!

Я ждала извинений. Оправданий. Признаний. Я ждала раскаяния, хотя бы. И каждая следующая секунда молчания что-то во мне ломала. Но, как оказалось, это не самое страшное.

— Не повторяйся. И не будь дурой, Лесь. В этом ты виновата не меньше меня, — ответил Руслан опрокидывая в себя порцию алкоголя.

Глава 4

Есть моменты, когда ты понимаешь, что влюбился в человека без остатка. Целиком и полностью. И идешь на многое, чтобы радовать его, видеть сытым, здоровым и, конечно, счастливым.

Но счастье такое эфемерное понятие. Неуловимое и почти неосязаемое, если мы говорим не про материальные ценности. Возможно, что серьги-пусеты от Тиффани, которые Руслан привез из Нью-Йорка в подарок на первую годовщину свадьбы, стоили дорого, но не настолько, чтобы проглотить обиду от его слов и поступка.

Мне нужно было убраться из этого дома.

— И куда ты собралась на ночь глядя? — он стоял прислонившись плечом к косяку дверного проема нашей спальни. Точнее моей. Последний месяц Руслан здесь не ночевал, под благородным предлогом моей послеоперационной реабилитации. На деле же ему было просто удобнее уходить из дома по ночам и переодеваться в гостевой спальне (на первом этаже).

— Пока что поживу у родителей.

Выдвинув ящик письменного стола я достала свой