Не развод, а война - Дана Вишневская

— Что?

— Убирайся из этого дома, — повторяю я ровным голосом. — Немедленно.

— Злата, это и мой дом...

— Нет, — перебиваю его я. — Это теперь не твой дом.

— Но мы в браке...

— Были в браке, — поправляю его я. — А теперь ты хочешь развод. Значит, живи отдельно.

Руслан переводит взгляд на сестру.

— Мила, скажи ей...

— Нет, братец, — Милослава качает головой. — Ты сам выбрал этот путь. Теперь иди до конца.

— Я поеду к тебе, — говорит он.

— Не поедешь, — отрезает Милослава. — У меня и так квартира не большая. Снимай себе жильё.

— Мила!

— Что "Мила"? — она смотрит на него с презрением. — Ты разрушил семью. Расхлёбывай сам.

Руслан стоит посреди гостиной и выглядит растерянным. Впервые за весь вечер он кажется неуверенным.

— Хорошо, — говорит он, наконец. — Я поеду в гостиницу. А завтра... завтра мы всё обсудим спокойно.

— Завтра ты обсудишь всё с моим адвокатом, — отвечаю я холодно.

— Злата, не надо сразу адвокатов...

— Надо! — кричу я. — Ты хочешь развод — получишь развод! Со всеми вытекающими последствиями!

Он направляется в спальню собирать вещи. Милослава подходит ко мне.

— Злата, — говорит она тихо, — не принимай скоропалительных решений. Руслан дурак, но он не безнадёжен.

— Он сам всё решил, — бросаю я ледяным тоном, — а я просто помогаю ему собрать урожай того дерьма, которое он так усердно сеял. Он сам поджёг свой дом, а теперь удивляется, почему все горит.

— Подумай о Савелии...

— Савелий останется со мной, — резко говорю я. — И не сомневайся.

Милослава вздыхает.

— Если что — звони, — говорит она, целует меня в щёку и уходит.

Через полчаса выходит Руслан с большой дорожной сумкой.

— Злата, — начинает он, — я...

— Ничего не говори, — останавливаю я его. — Просто уходи.

Он колеблется у двери.

— А как же Савелий? Он сейчас у Димки, сказал, придет поздно...

— Что? — я смотрю на него с ненавистью. — Завтра расскажешь сыну, что папа теперь живёт отдельно. Придумаешь красивую историю про то, что взрослые иногда не могут жить вместе.

— Злата...

— Уходи, — шепчу я. — Пожалуйста, просто уходи.

Дверь закрывается. Я слышу звук его шагов по ступеням, потом рёв мотора. Машина отъезжает, и наконец, я остаюсь одна.

Дом кажется огромным и пустым. Я иду по гостиной, аккуратно собираю осколки разбитых вещей. Мои руки дрожат, но я заставляю себя работать. Осколки хрусталя, керамики, нашего брака — всё в один мусорный пакет.

В груди кипит смесь ярости и странного, мучительного страха: а что, если он больше не вернётся? И эта слабость бесит меня сильнее всего.

Потом я сажусь за стол и смотрю на торт с надписью «12 лет вместе». Смешно. Двенадцать лет — и что? Одна фраза, и всё кончено.

Пока я смотрю на торт, город за окном погружается в сон. А в голове крутится только одна мысль: как ему отомстить. Не просто уйти, не просто сдаться — нет. Он должен почувствовать, что значит потерять всё. Но как?

Я сижу среди остатков нашего семейного праздника и понимаю: завтра начнётся война. Руслан решил, что может просто так взять и уйти? Что я, как овца, покорно соглашусь на его условия?

Ошибается.

Я буду драться. За дом, за бизнес, за сына. За каждый рубль, каждую вещь, каждое воспоминание, которые он считает своими.

Руслан хотел развод? Получит. Но такой, какого точно не ожидал.

Глава 2: Я буду драться за наш дом

Проснулась я с ощущением, что меня переехал грузовик. Голова раскалывается, веки опухли от слез, а во рту привкус горечи — словно всю ночь жевала полынь. Но самое страшное — это пустота рядом. Руслан не ночевал дома. Впервые за двенадцать лет брака.

Тянусь к телефону — семь утра. Савелий еще спит, и, слава богу. Хоть один из нас может позволить себе не думать о том дерьме, что творится в нашей семье.

Встаю, шатаясь, иду к окну. Машины Руслана во дворе нет. Значит, не приснилось. Значит, вчера действительно произошел этот кошмар с разбитыми осколками и заявлением о разводе на глазах у гостей.

— Сука, — шепчу я своему отражению в оконном стекле. — Думаешь, я сдамся без боя? Пусть этот ублюдок думает, что я — беззащитная овечка. А я — та самая сука, которая отгрызёт ему глотку, пока он не поймёт, с кем связался.

Мозг начинает работать. Медленно, но верно. Если мой дорогой муженёк решил устроить мне войну, то получит её по полной программе. Я не какая-нибудь тряпка, которую можно унизить и выбросить.

Первым делом — замки. Пусть теперь попробует войти в свой дом.

Нахожу в поисковике на телефоне номер слесарной службы. Руки дрожат, когда набираю.

— Алло, мне нужно срочно поменять замки в доме.

— Какие замки?

— Все. Входные, на калитке, в гараже. Все к чертовой матери.

— Это будет стоить...

— Плевать, сколько стоит. Приезжайте через час.

Бросаю трубку и иду готовить завтрак Савелию. Руки трясутся, когда разбиваю яйца на сковородку. Одно падает мимо — желток растекается по столу. Смотрю на эту желтую лужицу и вдруг понимаю: это я. Разбитая, растекшаяся, но еще живая.

— Мам, ты плачешь? — Савелий стоит в дверях кухни, растрепанный, в одной футболке.

Быстро вытираю глаза рукавом халата.

— Нет, солнышко. Просто лук резала.

— Какой лук? Ты яичницу делаешь.

Умный же сын, черт побери. В отца пошел.

— Иди умывайся. Завтрак готов.

— А где папа?

Вот и началось. Хочется заорать, что папа — мудак, который решил разрушить нашу семью. Но это ребенок. Мой ребенок.

— Папа рано уехал на работу.

— В воскресенье?

— У папы важные дела.

Савелий смотрит на меня недоверчиво, но идет умываться. А я