Валентинка для Валентина - Ольга Придакова

Лина подавилась воздухом и залилась краской, зыркнув в его сторону убийственным взглядом: — Академическая 56/2, пожалуйста!

— Значит к тебе? Это хорошо! А то у меня сегодня домработница выходной взяла! Беспорядок, знаешь ли, неудобно!

Лина решила молчать и не обращать на трёп парня внимания, уставившись в окно. Благо, ехать недалеко и через пятнадцать минут она окажется дома и забудет об этом паяце. Придётся пару дней побыть под добровольным домашним арестом, пока не заживёт нога, но нет худа без добра, не нужно будет идти с родителями на очередной обязательный светский раут.

Такси остановилось около ограды фешенебельной девятиэтажки. Неожиданный попутчик тихонько присвистнул и на попытку Лины расплатиться с водителем, так глянул, что девушка только молча пожала плечами: — Желает платить, пусть платит! Ей то что?

Но когда парень, оплатив поездку и отставив велосипед в сторонку, подхватил её на руки, Лина возмутилась: — Ты что себе позволяешь? Поставь сейчас же на землю!

На что он только хмыкнул: — А то, что будет? Скажи лучше какой подъезд и не дрыгайся! Я хоть и сильный, но ты не пушинка! Уроню, сама будешь виновата!

Василина вновь закипела от возмущения. Нет, каков наглец! Обозвал её толстой! Да, если б он знал, она самая худая из группы в универе! И ей девчонки даже завидуют — не прилипают к Лине килограммы, сколько б она не ела! Конституция такая, в маму! Та была балериной и отпечаток профессии, видимо отложился на генах дочери. Василина была стройной и худенькой, при росте в 170 сантиметров. В детстве её даже пытались прозвать "Каланчой", но пара фингалов и выбитых зубов пресекли охоту обзываться у доброхотов.

Всё это девушка не собиралась рассказывать парню, но не огрызнуться не смогла: — Смотри не надорвись! Пупок развяжется, ещё инвалидность тебе платить придётся! И кому ты нужен будешь, инвалид–то? Пострадаешь ни за грош от незнакомой толстухи! — И рявкнула: — Поставь сейчас же!

Парень, не обращая внимания на препирательства девушки, тем временем добрался до крайнего подъезда: —Этот? — мотнул в сторону двери.

— Этот.

— Этаж, надеюсь, не девятый?

— И как ты догадался? — усмехнулась девушка, но увидев округлившиеся глаза парня, рассмеялась: — Седьмой! И лифт работает, так что, спасибо за помощь и свободен!

— А как же благодарность? Чашечка кофе, чая? — не унимался парень, поставив Лину около домофона.

— Кофе закончился! — открывая дверь подъезда, буркнула она, осторожно наступая на больную ногу.

— Ну хоть имя назови, красавица! — крикнул он вслед девушки, придержав ногой дверь.

— Обойдёшься!

— Ау–у! Очнись! — Валентин дотянулся до жены и щёлкнул легонько по носу, совсем как она недавно, щёлкала маленький носик дочурки.

Василина вздрогнула и виновато глянула на мужа: — Прости. Замечталась.

— О Мальдивах или Канарах? — пошутил мужчина, а Лина тихонько вздохнула.

Зная упёртый характер своего мужа, Мальдивы и Канары им ещё долго придётся ждать! От помощи тестя он отказывается, а на зарплату охранника далеко не уедешь! Хотя Василину всё устраивает, ей нравится отдых и в деревне у родителей Вали. Воздух замечательный, река рядом, небольшой сосновый лесок. Продукты со своего подворья! Благодать. Никакой заграницы не надо!

— Давно звонил родителям? Как там Алевтина Захаровна?— перевела разговор Вася.

— Утром звонил. Отец сказал, что лучше. Давление сбили, врач лекарства выписал, завтра батя приедет с рецептом. Встретишь его? — вставая из-за стола и споласкивая тарелку под струёй воды, продолжил говорить Валя.

— Конечно! Я сама схожу в аптеку, а дед пусть пока с Валюшкой поиграет. Соскучился уже, небось!

— Пожалей деда!— засмеялся мужчина.— Эта егоза его затерроризирует так, что он ещё месяц к нам глаз не покажет!

— Ничего! Он отходчивый и выносливый, совсем как его сын! — поднимаясь следом, Василина обняла мужа со спины, прижавшись щекой к тёплой лопатке. — Помнишь, как мы первый раз встретились?

— Помню! И второй раз помню! — замерев в руках женщины, ответил мужчина.

— Ага! В деревне. Я у подруги была, а ты к родителям приехал на выходные.

— Да. Я тебя не узнал. И нахамил.

— Было дело! — усмехнулась Лина, позволяя мужу развернуться к ней лицом и перехватить инициативу в свои руки, подставляя губы для поцелуя.

— Чем мне искупить свою вину, о прелестнейшая? — нежно целуя её в уголок губ, прошептал Валентин.

—Кровью?

— Не–е, так кардинально я не готов! Может быть чебуреком?

Эта игра повторялась вот уже шесть лет, с тех самых пор, как Валентин с Василиной только пытались наладить отношения. Она повторялась слово в слово, когда речь заходила о чьей— либо вине и помогала сгладить острые углы семейной жизни у молодой пары.

— У нас сегодня вечер воспоминаний? — тая от поцелуев, опустившихся ей за ушко, прошептала Лина.

— А почему бы нет? Ты была восхитительна, когда сверкая глазами, дефилировала мимо меня в резиновых сапогах на босую ногу, которые были на два размера больше и издавали громкие звуки "чвак, чвак"! — поддразнил жену Валя. — И растянутый шерстяной джемпер бабушки Фирузы был тебе очень к лицу! — охая от тычка под рёбра, смеялся он.

— А ты? Чем ты лучше был? — не осталась в долгу женщина.— Наглый, высокомерный! Сам жил в городе, а городских девушек презирал!

—Пардон, жена! Не всех! В тебя влюбился сразу же! И хватит меня бить, синяки ж останутся! Мужики засмеют, если скажу, что жена побила! — перехватывая запястья женщины и заводя её руки себе за спину, Валентин слегка прикусил розовую мочку маленького ушка

—Ай!

— Всё, всё! Мир?

Василина молча кивнула и порозовела от смущения, потому что мириться определённым способом, за закрытыми дверями спальни, тоже стало у них традицией.

Глава 3

Когда, уставшая от горячих ласк и нежных поцелуев, закончившихся взрывом очередной сверхновой, Василина уснула, уткнувшись мужу подмышку, Валентин осторожно убрал руку и чуть отодвинулся, чтобы видеть лицо спящей жены.

Она улыбалась во сне. Упавший русый локон чуть шевелился от её дыхания и попадая в полоску света, от движущихся за окном автомобилей, отливал золотом. Валя вспомнил, что точно так же он любовался девичьим профилем в тот день, когда они встретились второй раз. Самый постыдный день его жизни.

Собиралась гроза и где–то