Стерррва - Бриди Кларк

Тяжелая дверь на лестничную клетку со стуком открывается, и мы с Би слегка вздрагиваем. Ищейки настигли нас.

— Клэр, дорогая! Милочка моя! Я повсюду тебя ищу — наверху, внизу! Остался всего лишь час до отъезда в церковь! — раскрасневшаяся Мэнди бросается ко мне, чтобы поднять меня и разгладить платье. — Я приведу парикмахера и стилиста, пусть сделают последние штрихи.

— Просто невероятно, — отчетливо слышу я ее шепот.

Мэнди всегда пасет нас. Ей не хватает только прутика в руках, чтобы мы стали похожи на пастуха и отбившихся от стада овец. Я молча бреду за ней, как заключенный, отозванный с прогулки.

* * *

— Клэр! — бросается ко мне мама, когда мы заворачиваем за угол. Она оттесняет Мэнди от меня и заключает в объятия, в которых я отчаянно нуждаюсь. Я чувствую, как мои плечи опускаются, шея расслабляется. Как же хорошо, когда тебя искренне обнимают. Я глубоко вдыхаю слабый аромат эвкалипта от ее шампуня и сильнее прижимаюсь к ней.

— У меня кое-что есть для тебя, дорогая, — говорит она, вытаскивая маленький бархатный мешочек из сумочки, — жемчужное ожерелье твоей бабушки. Я знаю, что оно всегда тебе нравилось, вот я и подумала: пусть оно станет твоим «чем-то старым»…

— Ой, мамочка! — Я судорожно вздыхаю, поглаживая пальцами прохладные, блестящие жемчужины. В детстве, когда мы летом приезжали к бабушке, мне доставляло какое-то особое удовольствие примерять ее жемчуг. — Очень красиво, мамочка. Спасибо большое…

— Жемчуг прекрасен, Тиш-Тиш, — прерывает меня Люсиль, — но Рэндалл только что сделал Клэр сюрприз, он передал ей в подарок вот это ожерелье. Оно бесподобно, не так ли?

Мамочка отступает назад, заметив наконец сверкающие бриллианты на моей шее.

— Боже мой! — восклицает она. — Какое… какое великолепие! Рэндалл проявил настоящую щедрость. Ладно, Клэр, наденешь бабушкин жемчуг как-нибудь в другой раз. Теперь он твой. — Мама опускает жемчуг в бархатный мешочек. Мне больно видеть, как она силится улыбнуться…

— Или, гм-м, может быть, мне стоит надеть ожерелье Рэндалла в другой раз? — осторожно спрашиваю я, хотя знаю, что стреляю в воздух.

Естественно, Люсиль немедленно взрывается:

— Как ты можешь? Не надеть ожерелье Рэндалла? Клэр, да ведь он будет убит, это его свадебный подарок тебе! Ты просто должна быть в этом ожерелье, должна, и все тут!

Мама согласно кивает. Потом протягивает руки, чтобы снова обнять меня.

«Пожалуйста, не отпускай меня», — думаю я, уткнувшись в ее грудь, словно нет уже этих промелькнувших двадцати лет. В маминых объятиях мое сердце хоть ненадолго успокаивается.

— Тиш-Тиш, ну пожалуйста, я отчаянно нуждаюсь в твоей помощи с сережками, — хнычет Люсиль, отрывая от меня маму. И вот уже мама отпускает меня. По ощущениям это даже хуже звонка будильника после бессонной ночи. Я снова беспомощна. Но я слишком взрослая, чтобы зарыться в мамины колени и крепко вцепиться в нее руками, хотя мне требуются неимоверные усилия, чтобы не сделать этого.

И тут, когда кажется, что хуже уже ничего не бывает, я понимаю: бывает!

Поскольку я слышу Ее. Этот голос нельзя спутать: глубокий, гортанный, властный, жестокий. Голос этот бьет рикошетом от стен из моих кошмаров все эти одиннадцать месяцев.

И страшный, ужасающий голос стремительно движется по коридору прямо ко мне.

— Клэр!.. Клэр! Вот ты где!

Если бы я была оленихой, вместо этого голоса моим кошмаром стали бы автомобильные фары. В их свете я застывала бы каждый раз на месте как вкопанная.

Неужели это возможно?! Какая жуть! Вообразить такое…

— Черт, Клэр, я оставила тебе дюжину сообщений, и на мобильном, мать его… и на домашнем телефоне! Наконец я наткнулась на какую-то безмозглую тупицу, твою родственницу, и после того как она долго мямлила что-то невнятное, она наконец сумела сообщить мне, где ты. Ты позволяешь себе недопустимые вещи, Клэр! Мне надо, чтобы ты всегда была под рукой…

«Дыши, — отчаянно уговариваю я себя, не оборачиваясь. От ужаса у меня вспотели ладони. — Это, должно быть, просто очередной ночной кошмар. Это не может происходить на самом деле».

Я заставляю себя повернуться. Она и вправду здесь. Та самая шефиня, как будто возникшая прямо из преисподней: беспощадная, безжалостная, обворожительная, единственная и неповторимая Вивиан Грант. Ростом она всего-то метр с кепкой, но имеет какую-то ужасающую власть надо мной! Нетерпеливо выставленное вперед бедро, лицо, искаженное гневом, в руке блокнот.

«Нет, нет, нет! — раздается внутри меня крик. — Это уже слишком!» Вивиан действительно ворвалась в комнату невесты. И выражение ее глаз могло означать только одно…

— Мне понадобится десять минут, чтобы изложить тебе суть некоторых моих планов на следующую неделю.

Би складывает руки на груди и свирепо смотрит на Вивиан. Похоже, моя подруга готова порвать ее на куски. Вот и мамочка с Люсиль вновь появляются в дверях, застыв на месте от удивления. Наглый напор Вивиан даже старушку Люси лишил дара речи.

— Вивиан, — очень медленно говорю я, — через час у меня венчание. Я итак отложила свой медовый месяц, чтобы это, не дай бог, не сказалось на работе. Разве ваши планы не могут подождать до понедельника?

Вивиан с негодованием смотрит на меня, нахмурив брови. Она явно ждала, что я произнесу именно эти слова, так как это позволяет ей плавно перейти к одной из ее любимых тирад:

— Я рада, что ты не считаешь, будто я должна подстраивать свой график под твой! Я прошу уделить мне каких-то ничтожных, мать их, десять минут. Не могла бы ты соизволить на это время оторваться от своих дел?.. — Она небрежно показывает рукой на мою маму, Люсиль и Би, которые теперь смотрят на это действо буквально раскрыв рты. — Ради чего-то столь незначительного, как твоя карьера?

В какой-то момент я рассматриваю возможность добежать до окна, поднять раму и…

— Я считала, что ты немного целеустремленнее, Клэр, и способна видеть дальше кончика своего носа, — продолжает глумиться Вивиан. — Но теперь мне ясно… для тебя важнее выйти замуж.

Я знаю, что она сумасшедшая. У нее едет крыша. Однако эта женщина определенно обладает мощным, просто космическим влиянием на меня… как и на большинство наших сотрудников.

— Я даю вам пять минут, — говорю я — с моей стороны это уже наглость. Делаю большой глоток шампанского, затем хватаю блокнот и ручку.

— Это идиотизм, — шипит Би, после того как Вивиан проносится мимо нее. — Ты всего лишь редактор, Клэр, а не лидер свободных профсоюзов. Какая такая срочность заставила ее вторгнуться в твою жизнь в день твоей же свадьбы? Это безумие! Почему она себе это позволяет?

«Почему Вивиан себе это позволяет?» — задумываюсь я над ответом.

— Потому что она стерва, — объясняю я Би.

Прозрение повергает меня в ужас. Каким бы абсурдом ни казалось то, что моя шефиня не оставляет меня в покое даже в такой день, какая-то часть моего «я» благодарна этой возможности отвлечься мыслями от неминуемо надвигающегося события.