Шипы и розы - Тереза Медейрос

Шотландия, Северный район, 1730 год

— Какдоннеллы приближаются! Берегитесь! Спасайтесь!

Тревожные крики сотрясали Камерон-Глен. Мирно дремлющее в тени высоких гор селение сейчас напоминало растревоженный муравейник. По узким улочкам, мощенным булыжником, суматошно метались испуганные люди, не зная, кого прятать в первую очередь — детей или домашнюю скотину. Эта проблема, видимо, не волновала циника, развалившегося на стуле с дымящейся трубкой в зубах. Он медленно, с наслаждением затянулся и мрачно заявил, что для Макдоннелла, ежели он в амурном расположении духа, абсолютно все равно, кто ему попадается — девица или овца.

Немногие, кто мог позволить себе такую роскошь, как занавески на окнах, торопливо задергивали их. Отовсюду доносился перестук молотков: забивали досками крест-накрест двери и окна. На собственном горьком опыте жители Камерон-Глен знали, что появление Макдоннеллов не сулит ничего доброго, и принимали надлежащие меры предосторожности.

Два шотландских клана — Камероны и Макдоннеллы — враждовали так давно, что никто не помнил, с чего все началось. Для жителей селения кровные враги их лорда и владельца окрестных земель оставались скорее мифической угрозой, чем реальными людьми. В течение десятилетий Макдоннеллы бесчинствовали и грабили не открыто, а исподтишка. Если девушка возвращалась с прогулки по горам в мятой одежде и с остекленевшими глазами, а со временем у нее начинал расти живот, соседи только понимающе переглядывались. Они точно знали, откуда у нее ребенок с такими рыжевато-каштановыми волосами.

— Тогда я был еще совсем мальцом, но, пока жив, не забуду, как Макдоннеллы в последний раз прошли по Камерон-Глен, — просвещал группу скованных страхом детишек высохший древний старик, стоявший на коленях посреди улицы. — Огромные, просто великаны, ростом выше восьми футов, а ляжки — как стволы деревьев. — Насмерть перепуганная девчушка спрятала усыпанное веснушками лицо на груди старика. Тот понизил голос до шепота. — И с пояса у каждого свисали жуткие трофеи — отрубленные головы Камеронов.

Детвора зашлась в восторженном визге. Увлеченный собственной страшной сказкой, старик бросил зловещий взгляд в сторону каменной башни старинного замка, вздымавшейся над деревянными пристройками, как громадный гриб. Старик знал, что на этот раз Макдоннеллы заявятся не для битвы, а на званый банкет. Но зачем понадобилось Дугалу Камерону приглашать своих заклятых врагов в дом, если доподлинно известно, что они с большим удовольствием сожрут его благородное семейство, нежели предложенные яства?

Заскорузлой ладонью старик погладил девочку по голове и глухо пробормотал:

— Глупо, очень глупо поступает наш сиятельный лорд. Видать, окончательно спятил.

В тот момент обитатели замка вполне могли разделить мнение старика. К приезду гостей готовились в атмосфере тягостного ожидания, повсюду сновали слуги и домочадцы, унося в дальние помещения наиболее ценные вещи. В гостиную, где царил полный хаос, стремглав вбежала Сабрина. Она только что выполнила поручение матушки: припрятала в кладовой среди провизии и напитков серебряный чайный сервиз. С ходу она налетела на старую собачонку, свернувшуюся клубком возле камина. Пес оскалил пасть, продемонстрировав единственный оставшийся клык, и зарычал.

— Извини, Пагсли, — Сабрина наклонилась и поправила украшенный драгоценными камнями ошейник песика.