Медаль благородных - Алеся Кузнецова

в стиле “доктор, помоги себе сам”, блогером стала, миллионам девчонок помогла справиться с такой же ерундой, и семья у меня теперь замечательная: видел бы ты мою Евушку и Костю.

– Я видел, – поморщился Артур, – Приторно слащавая у тебя семья, фальшивая какая-то.

– Нет, – рассмеялась Арина. Семья настоящая, фальшивые только сырники, ну и может с сюжетами рилсов мама иногда перебарщивает.

– У тебя что, снимает мама? Все еще хуже, чем я думал, – Артур хлопнул себя по лбу и деланно ахнул: – Представляю, как мама командует всем парадом в семье в стиле “я лучше знаю, как моей кровинушке нужно”!

– Нет, мама у меня главный идеолог, она только придумывает и находит видеографов, студии, присылает расписание съемок мне и Косте, напоминает ему к скольки Еву и куда отвезти. А так все делает Костя. Даже готовит Костя. И к тому же очень даже вкусно, освоил почти все мамины рецепты. Иногда у него даже вкуснее получается, но я маме об этом не говорю. Без него я бы вообще не справилась.

– Не нравится мне этот ваш идеальный Костя. Я бы его оставил в списке подозреваемых под номером один, но пока не вижу к чему придраться.

– Тогда переходим дальше, – рассмеялась Арина.

– Пиши: подозреваемая мама.

– Нееет! Только не говори, что ты серьезно.

– Может и не серьезно. Просто расскажи что нового было в отношениях с мамой. Как, кстати, маму зовут?

– Тамара Никифоровна. Она бухгалтером была всю жизнь на большом заводе. Очень активная, деловая. Вот мама, кстати, у меня действительно яркая. Иногда даже чересчур.

– Я заметил.

– Да, посты с ней всегда залетают.

– “Девочки! У настоящего бухгалтера имеет право не сходиться только юбка!” – Артур спародировал голос Арининой мамы и довольно хмыкнул:

– Здесь у нас весь экономический отдел смеялся. А главбух даже на диету села после этого.

– Ты что смотрел мои ролики?

– С некоторых пор, когда Кристина на тебя подсела, бедный Сокол волей-неволей подсел на тебя тоже, ну а дальше понеслось. Твои ролики пересылали друг другу в личных и обсуждали в общих чатах. Так что ты можешь и ничего не знать о биатлоне, зато биатлон знает о тебе.

– Надо же! Я никогда не думала об этом.

– Ты не думала, что четырнадцать миллионов подписчиков – это не просто красивая цифра, а реальные отдельно взятые люди со своими судьбами, проблемами, страхами и ожиданиями? Ты хоть понимаешь что такое четырнадцать миллионов. Да это просто целая страна, а то и две!

– Я же никого не заставляла на себя подписываться. Вы же сами искали кого-то, с кем можно было бы себя идентифицировать и заодно вдохновляться.

– В смысле?

– А ты никогда не думал, зачем люди на кого-то подписываются и следят за чужой жизнью?

– И зачем, доктор?

– Можешь продолжать издеваться, но сам подумай. Мы ведь всю жизнь ищем тех, кого можем считать своими. Нам нужен кто-то, чьи интересы, мысли и идеалы мы разделяем. И желательно, чтобы этот кто-то был недоступен в жизни и не мог испортить мнение о себе, но появлялся в ленте каждый день, ну или хотя бы через день. Тогда мы можем от него вдохновляться, мысленно соглашаться или спорить, но чувствовать себя частью этого сообщества, знать, что рядом много таких же, как мы. И пусть все из разных городов, но здесь под постами блогера, который им заходит, они могут даже отправлять другу приветы и желать доброе утро.

– Твои в основном желают тебе что-то другое.

Арина вздохнула, а Артур обвел слово “мама” в списке.

– Так что изменилось в твоих отношениях с мамой месяц назад?

– Внешне вроде ничего, единственный момент – она попросила давать ей больше денег.

– Ты даешь маме деньги? Она же еще вполне молодая.

– Разве она заработает такие суммы работой бухгалтера? Она всю жизнь работала за копейки, а сейчас может себе позволить отдохнуть и нормально жить.

– И чтобы мама могла отдохнуть в самом расцвете сил, ты берешь ненормальных клиентов, лишь бы свести дебет с кредетом.

– Вообще, ты у меня первый такой. Остальные в целом ничего.

– Ого! – хохотнул Артур, – Ну, хоть в чем-то я первый. Так зачем маме деньги и насколько сильно она попросила увеличить сумму?

– В четыре раза, если не вдаваться в подробности.

Артур присвистнул и, вытянув трубочкой губы, уставился в сторону камина. Потом встал, прошелся и помешал догорающие поленья. Подбросил парочку новых в огонь и, оперевшись на каминную полку, развернулся к Арине:

– А сумма, которую ты даешь матери, она же не из тех, что тратят на кофе и салоны красоты, я правильно понимаю?

– Я сама решила помогать маме. Она всю жизнь мне посвятила. Могла бы снова выйти замуж и жить нормально, но не стала так поступать со мной.

– Это она тебе доходчиво объяснила, что ее жизнь оказалась посвящена тебе и теперь ты в неоплатном долгу?

– Не важно.

– Просто обычно, когда люди намекают на такое, то это такая жуткая манипуляция, что даже не надо быть начинающим психологом, чтобы это понять.

– Да понимаю я это все. Ты хоть представляешь сколько таких историй я за эти годы разобрала с клиентами и скольким помогла найти выход? Только когда дело касается себя…

– То это как хирурги, которые не могут оперировать близких не потому, что они плохие хирурги, а совсем по другой причине.

– В целом, да.

– Мой друг детства хирург, и я поэтому в теме немного. Хотя видимся редко. Даже на свадьбе у него не смог быть.

– Люди вообще сейчас больше в виртуальном пространстве общаются, чем реально. А я вот всегда нахожу время встретиться с близкими подругами.

– Про Женю твою мы выяснили. А другие?

– Есть еще Инга. Она теперь в другом городе живет, но познакомились мы в Москве. Она была моей клиенткой, а потом мы поняли, что отношения стали сперва товарищескими, а потом как-то быстро переросли в дружбу.

– И что случилось в последние месяцы?

– Она наконец решилась и приняла предложение вернуться в следственный. Много лет назад она решила, что потерпела фиаско в профессиональной деятельности и запретила себе заниматься любимым делом. Искала себя в разных направлениях и даже странах, а потом встретила хорошего парня, тоже кстати, хирурга, переехала в Ярославль, завела кошку, родила дочку, некоторое время помогала местным следователям на общественных началах и наконец признала, что расследования – это то, что позволяет почувствовать себя живой. Месяц назад она вышла на работу.

– История интересная, но не вижу мотивов тебя запугивать.

– Не видишь, потому что их и нет. Вот,