Форт Грез - Анна Синнер

стало неотъемлемой частью большинства брачных ритуалов, только в отличие от обычаев света, это самое единение непременно происходило до того, как на руках влюбленных появлялся замысловатый узор, означавший, что отныне эти двое – муж и жена. Нерушимая клятва вечной любви исключением не была.

Как сказать Сианне, что им предстоит «познать» друг друга, Кай не представлял. От одной только мысли ноги подкашивались. Девчонка заслуживала большего, чем ночь с ним для «галочки».

Она пришла сама. Поздним вечером, когда Кай ее совсем не ждал. Думал, спит давно. Неужели догадалась? Или Накира подсказала?

Красивая, раскрасневшаяся, в одной шелковой сорочке. Короткой до безобразия. Открыла дверь и уверенным, даже решительным шагом направилась к огромной мраморной посудине, куда сам Кай запрыгнул минут пять назад в надежде расслабиться. Вода доставала ему до груди, но он все равно опустился поглубже, по плечи. Хотел дать ей шанс передумать.

Сианна не передумала, и ему почему – то стало страшно. Словно он не взрослый опытный мужчина, а все тот же невинный мальчишка, в ужасе застывший на пороге дома удовольствий, куда привел его дед. То, что змей по уши втрескался в девчонку, Кай уже заметил. Стоило ей только подойти поближе, и зверюга начинала биться в истерическом восторге, столь бурном, что чешуя то и дело являла себя миру, а глаза все норовили почернеть. Ночью было особенно тяжко. Так и хотелось, наплевав на приличия, прижать ее к себе. Почувствовать этот дурманящий аромат ее волос, ощутить тепло ее тела. Кай держался. Старался не вспоминать о том поцелуе, когда забитая тихоня вдруг стала для него самой вожделенной женщиной во всех мирах. Знал, что, стоит ему получить желаемое, страсть потухнет, как сгоревшая спичка. Исчезнет без следа, и сердце девчонки будет разбито.

– Молчи… – стальные нотки, различимые даже в едва слышном шепоте, оборвали его прежде, чем Кай открыл рот.

Кажется, он собирался сказать что – то важное. Предупредить ее, что эта ночь не повторится. Что все это лишь глупость, прихоть богов, а их брак – сплошная формальность. Но не сказал. Лишился дара речи.

Сорочка, намокнув, облепила все формы и изгибы. До боли соблазнительные и совсем не мальчишечьи, как ему почудилось при первой встрече. Когда девчонка опустилась ему на колени, а потом подвинулась ближе, перед глазами потемнело. Руки сами потянулась ей навстречу, но были пойманы цепкими пальцами и деликатно отброшены туда, где и находились изначально – на мраморный бортик ванны:

– Коснешься, и я… Как там любит говорить Эймер? Перережу тебе глотку.

Он замер, не в силах разорвать зрительный контакт. Такая собранная, решительная. Двигалась Сианна медленно, лишая его остатков рассудка. Закидывала голову назад, открывая взору длинную шею, которой так и хотелось коснуться губами. Прикрыв глаза, щекотала коготками его грудь, плечи, запускала пальцы в кудри, слегка оттягивая пряди, от чего он все больше погружался в состояние сладостной истомы.

Невинной Сианна не была. С одной стороны, груз ответственности упал с плеч, и ему полегчало, но с другой… Какой только идиот учил ее премудростям любви? Нет, бесспорно, она все делала правильно, словно отличница на экзамене, и Кайран был на грани. Но он не этого хотел. Кай ведь был нормальным мужчиной. Эгоизмом не страдал, нарциссизмом тоже. А потому, ее удовольствие волновало его куда больше собственного. Сианна же никого удовольствия от процесса, конечно, не испытывала, хотя старательно и делала вид, что у нее все под контролем. Даже вздохнула пару раз для приличия. Томным вздох, правда, не вышел. Кажется, он почувствовал, как под пальцами крошится мраморный бортик, так сильно Кай его сжал, лишь бы сдержаться и не дать рукам волю.

Хотелось научить, направить, показать, что все может быть не так. Что вздыхать она должна не «по указке», а потому что воздуха не хватает. Что движения могут быть хаотичными, порой неловкими, такими, как ей захочется. А не такими как надо. Что можно говорить, смеяться, задавать глупые, неуместные вопросы. И задавать их в самый неподходящий момент, вместо того, чтобы сосредоточенно хмуриться в страхе сделать что – то не то. Ужасно захотелось увидеть ее уставшей, разомлевшей от блаженства, лохматой, взмыленной, с пунцовыми щеками и мокрыми, прилипшими к шее волосами.

Боги застали их врасплох. Кай едва успел зажмуриться, когда где – то сбоку, у двери в ванную, полыхнула вспышка света. Прекрасный миг их близости, пусть даже не такой, как он бы хотел, остался позади. Перед глазами стоял отец, а на полу все еще клубилась тьма. Спасибо, что хоть одежда на нем была. Та самая, в которой он попал в междумирье. Сианна тоже была одета в лохмотья, но волосы остались короткими, с челкой.

Озираясь по сторонам, она прижимала к груди свое самое главное сокровище. Труд великого созидателя. Ничего себе. Он еще не слышал, чтобы кто – то возвращался из междумирья не с пустыми руками. Разве что только его дед. Каттаган Кайдэ всегда был любимцем темного владыки. Судя по всему, у Гарона появился еще один фаворит. Вернее, фаворитка.

Сианна удивленно вздохнула, рассматривая узор на собственном запястье. У него был такой же. Нерушимая клятва вечной любви. Он и любовь. Кто бы мог подумать. Любви у них, конечно, не было, но было что – то другое. Дружба? Доверие? Страсть? Родственная «душа»? Ответа он не знал. Но что – то точно было.

Девчонка произвела в форте откровенный фурор этими своими волосами, глазами, а еще – совершенно неожиданно проснувшейся дерзостью, яркостью. А вот Кай обзавелся паранойей. Самой что ни на есть настоящей.

Весь день он ходил за ней по пятам, «прощупывая» эмоции окружающих. Пытался понять, есть ли среди обитателей форта тот, кто даже в теории мог представлять для нее опасность. Ведь как бы сильно Сианна не расхваливала местных страдальцев, то были маги. Да, утратившие былое могущество. Но Кай не обманывался. Нож в спину обычно прилетает с той стороны, откуда его совсем не ждут.

Больше всего его волновали бывшие узники башни. Принцесса Вайдара девчонку не замечала, насмерть «приклеилась» к Эймеру и не отходила от жениха ни на шаг, но остальные… Какие там были фамилии. Отпрыски всей элиты континента. Трое были с печатями. Такие наносились на кожу чуть ли не во младенчестве, дабы уберечь драгоценное чадо от любого ментального вмешательства. Кай, конечно, мог прочесть их эмоции и сквозь эту дребедень, ведь менталистом он был сильным, но подобные манипуляции незамеченными остаться не могли. Пришлось ему тоже, как Вайдара, «прилипнуть» к своей «половинке», дабы