Джентльмен на золотом дублоне - Клад - Татьяна Ренсинк

- Мне плохо... Я совершила столько ошибок, - жаловалась со слезами на глазах она. - Я не знаю, зачем живу.

- Ты мне это брось, - подал Константин ей руку. - Идём, сесть надо удобнее... Давай!

Анхелика с трудом поднялась, но сама. Она не хотела браться за руку Константина, опасаясь, что он не выдержит и сам упадёт. Еле удерживаясь на ногах, не в силах выпрямиться, она перешла, придерживаясь руками то за стул, то за стол.

Сев к столу, Анхелика вновь обхватила колени и смотрела исподлобья затуманенным взглядом.

- Морская болезнь, - выпрямился Константин, а она еле вымолвила:

- Вы сказали... про Картахену... вчера...

- Да, там будет первая остановка. Там уж ты сама назад и отправишься, в Кадис. Дальше с нами нельзя. Напасть могут другие пираты, - сообщил он.

- Вы пираты?! - насторожилась Анхелика.

Она смотрела и с испугом, и с тревогой, терпела недуг. Услышанное же вызвало шок.

- Мы? - немного растерялся Константин.

Он не хотел её пугать, но всё же пожал плечами, словно ничего страшного не случилось:

- Да. Бояться нас не стоит. Вернее, я бывший пират. Элиас сын пирата, но сам не хочет им становиться. Оставим пока... А вот как твоё настоящее имя?

Немного успокоившись и вновь ощущая наплыв головокружения и тошноты, Анхелика вымолвила:

- Мне дурно... Но я же... говорила. Анхелика я.

- Хорошо, - поковылял, опираясь на трость, к выходу Константин. - Сейчас тебе поможем...

Он спешил, как мог, ускорив шаг к каюте Элиаса, и сразу прошёл туда. Элиас ещё спал, но сразу, как услышал стук трости по полу и кряхтение деда, стал просыпаться:

- Ну, хотя бы не спали вместе, и то ладно.

- Вставай, шутник, - строго выдал Константин. - Моему юнге дурно. Морская болезнь.

- Что?! - приподнялся Элиас и, недолго думая, скорее покинул постель и оделся очень быстро.

Он схватил лежащую в ящике стола коробочку. Он помчался в каюту Константина и на миг застыл на пороге, с жалостью взглянув на сидевшую за столом Анхелику, которая постанывала и покачивалась.

Казалось, ей так плохо, что уже ничто не поможет. Она будто сдалась и уже было всё равно — всё это выражал её помутневший взгляд, когда Элиас сел на корточки перед нею. Он коснулся её влажного лба и тихо озвучил:

- Холодный какой пот... Бедная...

Он открыл коробочку, с которой пришёл, и достал оттуда одну из спичек:

- У нас среди моряков часто сосут именно спички. Веришь или нет, но это смягчит морскую болезнь. Вставь между зубов и посасывай, - дал Элиас Анхелике спичку. - Только не головку её, а деревянный конец. Иначе тошнота усилится.

Анхелика кивнула и сделала всё, как он советовал. Она посасывала спичку, опустив вновь голову и уставившись в пол, а Элиас, погладив её по плечу, поднялся. Он оглянулся на порог, где уже появился Константин, и тот сказал:

- Лимона надо дать. Спичками не спасётся.

- Я схожу на камбуз, - заторопился Элиас.

Он сразу убежал, и Константин прошёл в каюту, сев напротив мучащейся Анхелики:

- Днём полегчает, выйди наверх. На горизонт смотри. Это тоже часто помогает избавиться от недуга, - пожал он плечами, когда она снова подняла в ответ слабый взгляд. - Как можем спасаемся. У многих морская болезнь, и она то уходит, то возвращается... Но скажи... У тебя... совсем родни не осталось? - снова поинтересовался он, так и желая узнать о ней больше.

Анхелика кивнула. Она посасывала спичку и прерываться не хотелось. Приятный солоноватый вкус будто помогал справляться с тошнотой, хотя головокружение и слабость ещё мучили...

Глава 34 (Что ж ты за чудо такое?)

Элиас быстро вернулся с блюдцем разрезанного на дольки лимона. Он сел перед Анхеликой и подал одну из долек:

- Вместо спички теперь. Медленно принимай сок, смакуй, а потом всё остальное съешь.

- Это же кисло, - нахмурилась она.

- Мирно ешь, или заставлю, - взглянул исподлобья с угрожающим тоном Элиас.

Анхелика послушно взяла дольку лимона, приняла блюдце с остальными дольками, и Элиас умчался вновь из каюты, будто куда-то опять спешил. Удивлённый Константин лишь пожал плечами и кивнул в поддержку Анхелике, которая, посасывая теперь вместо спички лимон, невольно морщилась от кислоты во рту.

Элиас вернулся через несколько минут, вновь удивив Константина своей стремительностью и как опять сел перед Анхеликой с какой-то коробочкой. Элиас достал оттуда флакончик и, открыв, дал Анхелике понюхать, отчего она приятно удивилась.

- Это эфирное масло имбиря с мандарином и мятой, - сказал он.

- Вот бегает, сейчас все средства протестирует, - улыбнулся Константин тихо, и ни Анхелика, ни Элиас его слов будто не услышали.

Они смотрели недолго друг другу в глаза. В этих взглядах улавливалось желание доверять друг другу. Обоим хотелось показать тепло, и Элиас, намочив свои пальцы эфирным маслом, стал натирать её шею, а потом и запястья:

- Сейчас полегчает...

Анхелика закрыла глаза. Она опустила голову. Такого наплыва чувств она не ощущала никогда: хотелось время повернуть вспять, плакать, разорваться, исчезнуть и снова вернуться, но другой... Хотелось быть такой, как героини книг или сказок: доброй, ласковой, желанной и точно счастливой.

Когда Элиас вновь сидел напротив и растирал её запястья этим приятным на нюх маслом, Анхелика открыла прослезившиеся глаза. Она была расслаблена. Откуда-то вернулась энергия и стало легче. Тело немного окрепло, а тошнота и головокружение отступили.

- Что ж ты за чудо такое? - нежно спросил Элиас.

От тепла его улыбки Анхелика почувствовала приятный поток чувств внутри. Она смотрела в глаза, но что ответить — не знала. Только пожала плечами, а слёзы брызнули из глаз, как предатели, показывающие её страх и растерянность. Растрогавшийся Элиас сразу заключил её в объятия.

Ничего не говорил он, пытаясь только поддержать своим присутствием и теплом... Он не выпускал из рук её, немного попытавшуюся вырваться, и заставил с ним сесть на полу. Он покачивал её в своих объятиях и закрыл глаза в надежде успокоить.

Анхелика плакала беспрестанно. Казалось, не успокоится никогда. Она спрятала лицо в плечо