Ты задолжал мне любовь - Эмилия Иванова

В Питере процедура присоединения к родословной включала в себя специальный ритуал, которым в Москве, судя по всему, пренебрегали. Распорядитель толкнул длинную речь, после которой отец вывел меня на сцену для торжественного поклона, и на этом все закончилось.

После Владимир подарил мне прекрасную шкатулку из сандалового дерева.

— Это самая любимая пара жадеитовых браслетов Таисии Викторовны. При жизни она наказала подарить их девочке, когда та появится в семье.

Увидев решительность в его взгляде, я протянула руки, чтобы принять подарок.

— Спасибо, отец! — произнесла я.

В этот момент у Владимира на щеках выступили слезы. Он протянул мне руку, и мы сошли со сцены, чтобы я могла поговорить и познакомиться с гостями.

Безродная девица ни с того ни с сего стала дочерью известной фигуры. Да и размах банкета поражал. Многие люди были не прочь об этом посудачить. Но к счастью, Давид не отходил от меня ни на шаг.

— Репортеры и СМИ приехали?

Я взяла шампанское и посмотрела на супругов Алешиных, беседующих поодаль.

Татьяна Валерьевна похоже питала особую любовь к облегающим классическим платьям. Сегодня она надела элегантное темно-зеленое платье с цветочным принтом. Сашу я не заметила и предложила, что она все еще в больнице.

Давид конечно же тоже заметил супругов, поэтому приблизился ко мне и подтвердил:

— Все здесь!

Уголки моего рта поползли вверх. Я кивнула и, держа в руке шампанское, направилась к паре.

— Герман Леонидович, Татьяна Валерьевна, рада вас видеть!

Оба посмотрела на меня в легком замешательстве. Наконец Татьяна Валерьевна выдавила из себя:

— Эмилия, ты сегодня просто очаровательна!

Я широко улыбнулась.

— Спасибо за комплимент. Что-то не вижу с вами Александры. Еще в больнице?

Женщина замешкалась, но тут же натянула улыбку.

— Уже выписалась, но все еще чувствует себя неважно. Мы с Германом отправили ее в Питер восстановиться. Так отличные условия для быстрого выздоровления.

Отправили Сашу одну в Питер зализывать раны? Я непроизвольно нахмурилась. Единственные, на кого девушка могла положить в Питере — это Руслан и его люди. Сейчас все они в Москве. Зачем тогда было отправлять ее туда?

Эта новость лишь ненадолго заняла мои мысли. Через секунду я снова расплылась в улыбку.

— Вы так о ней заботитесь!

Супруги смотрели на меня, странно улыбаясь

Это застало меня врасплох. Когда я вредила Саше раньше, Татьяна Валерьевна не преминула возможностью обыграть это в свою пользу, пусть и на словах. Но сейчас женщина молчала.

— Московский театр известен на свою страну своими постановками. Герман Леонидович, вы ведь раньше тоже в Москве жили. Вам нравится театр? — обратилась я к мужчине все с той же милой улыбкой.

— Милая, — сказал он, смотря на меня и чуть понизив голос. — Ты с сегодняшнего дня официальная дочь семьи Афанасьевых. Зови меня дядей!

Я оторопела, но после все же выдавила из себя «дядя Герман».

Он много значительно посмотрел на меня, думая о чем-то своем.

— Милая, я знаю, что ты злишься на Татьяну, но сегодняшний банкет устроен в твою честь, так что давай не будем его портить!

Я сдавила бокал в руке и побелела. Выходит, они знали?

Я подняла на них глаза и пожала плечами.

— Вы сами сказали, дядя, что это мой банкет, — холодно отчеканила я. — Так что я сама решаю, как поступать. Если я достигну своей цели, значит мероприятие прошло более, чем удачно.

Татьян Валерьевна посмотрела на меня в упор и слегка вздохнула.

— Хватит, Герман. Это расплата!

Я растерялась, так как не могла понять, что происходит. Их поведение сильно отличалось от обычного. Я стала дочерью Афанасьева, значит теперь представляла для них опасность. Поэтому они так себя вели?

Давид все это время молча стоял рядом со мной. Заметив, как я нахмурилась и замолчала, он спросил:

— О чем думаешь?

Я покачала головой и непроизвольно посмотрела на собравшихся на втором этаже.

Заметив мое замешательство, Давид сказал:

— Сейчас все разрешилось как нельзя лучше. Не нужно усугублять!

Усугублять? Маша и мой ребенок умерли. Саша отделалась лишь легкой травмой, а они покинули этот мир, и я уже никогда не смогу их увидеть. Мысль об этом сделала меня жестче и решительнее.

Человек на втором этаже кивнул, и на сцене появился огромный экран. Через пару минут изображение привлекло внимание всех собравшихся. Семья Алешиных уже много лет крепко держала свои позиции в Москве, Татьяна Валерьевна также добилась за эти годы немалого успеха. Их популярность находилось приблизительно на одной уровне, так что появление женщины на экране имело огромный резонанс.

Я не смотрела на экран, меня совсем не интересовало видео. А вот реакции Татьяны Валерьевны я ждала с нетерпением.

Однако она не казалась шокированной или подавленной, как я того ожидала. Ощущение, словно женщина была готова к подобному и теперь просто прижалась к мужу, зарываясь в его объятия.

В моей голове гудели голоса. Среди шумящей толпы я поймала направленный на меня взгляд Германа Леонидовича, но ни злости, ни кровожадности в нем не было. Только печаль…

Я наблюдала, как он, обнимая жену, прорывался через толпу к выходу, и не чувствовала ни капли радости. С этого дня имя Татьяны покрылось позором и вскоре ей предстояло лишиться всего. Я почти достигла своей цели!

Видео на экране выключили сразу после ухода супругов. В зале стоял гул от перешептывания: все обсуждали мерзкий поступок Татьяны, отпуская колкости и язвительные насмешки. Банкет можно было считать завершенным. Владимир с Давидом начали провожать гостей.

Я стояла в зале в некотором смятении.

Олег Антонов перехватил мой взгляд и серьезно предложил:

— Поговорим?

— О чем? — я отвела взгляд, борясь с тяжестью на сердце.

Он присел на стул рядом и нахмурился.

— Твоих рук дело?

— Да.

Я не планировала это скрывать. Никто не посмел бы вытворить подобное на банкете Афанасьевых, кроме их самих.

Мужчина холодно усмехнулся и бросил на меня ироничный взгляд из разряда «вот оно как».

— Мне казалось, навредив Саше, ты успокоишься. У тебя есть влиятельная семья и муж, который готов ради тебя на все. А ты готова зайти так далеко из-за ребенка?

Я поджала губы, чувствуя накатившую усталость. Подыскав стул, я присела, изможденная.

— Выходит, у меня все есть. Значит стоит просто забыть о причиненной мне боли и сделать вид, что ничего не было?

Мужчина насупился.

— Афанасьевы закрыли глаза на твои выходки. Алешины позволили тебе все это провернуть. Ты когда-нибудь задумывалась, почему так? Думаешь, заручиться поддержкой Давида достаточно?

Я нахмурилась.

— Разве нет?

У Олега усмехнулся. Такой