Заложница. Теперь ты моя - Филиппа Фелье

Потом устраивается перерыв, для принятия решения по делу. Мы выходим, размять ноги. Итан и Олсон что-то говорят мне, подбадривают, но я их слышу будто через толщу воды. Перед моими глазами до сих пор умоляющий взгляд отца.

Затем возвращаемся в зал. Снова встать, сесть, все действия проходят как в тумане. Судья оглядывает зал. Его взгляд задерживается на моем лице. В нем я не вижу ни сочувствия, ни осуждения, лишь беспристрастность, присущую его должности.

Начинается оглашение приговора. Каждое слово эхом отдается в моей голове, кажется, что я перестаю дышать, чтобы не пропустить ни слова. Голос судьи ровный, монотонный. Он описывает детали дела, доказательства, представленные обеими сторонами. Я сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони. Итан кладет свою руку поверх моей, успокаивающе сжимая.

Судья зачитывает список обвинений, выдвинутых против моего отца. Каждое слово, как удар хлыста. Непредумышленное убийство. Халатность. Нарушение правил безопасности. Я закрываю глаза, пытаясь заглушить воспоминания о маме, о ее улыбке, ее голосе. Воспоминания о том дне, когда все изменилось.

Наступает кульминация.

— Подсудимый признается виновным… — слова обжигают меня, окатывая волной с головы до ног.

Облегчение? Да. Но какое-то горькое. Победа, за слишком высокой ценой. Чувствую, как слезы подступают к глазам, но сдерживаю их. В носу нестерпимо щиплет, приходится сжать переносицу. Сейчас не время для слабости.

— …приговаривается к десяти годам лишения свободы по трем пунктам обвинения, к трем годам, по обвинению в халатности, к… — дядя Смит тихо вздыхает рядом со мной. Итан крепче сжимает мою руку. Для них обоих это тоже не простой день.

Итан получил желаемое — виновник гибели всей его семьи наказан по закону. Смит потерял начальника и друга, но я уверена, что они наладят свои отношения, когда дядя будет навещать папу в тюрьме. Я… получила ответы на вопросы, которые даже не задавала, о которых не подозревала. Папа… он надолго останется за решеткой. Но меня не покидает чувство того, что мы все сделали правильно.

Люди в полицейской форме ведут отца под руки. На его руках цепями позвякивают наручники. Внезапно он оборачивается и ловит мой взгляд.

— Эми… — бормочет Морган, — прости, детка…

Горячие дорожки пролегают по моим щекам. Слезы ручьями катятся вниз, капают с подбородка. Смогу ли я простить ему то, как он поступил? Смогу ли жить с этим дальше без чувства вины?

— Все закончилось, милая. — Шепчет Итан. Увидев мое состояние, он прижимает меня к своей груди, гладит по волосам. Я вдыхаю его запах, такой приятный, такой родной. И мне становится легче.

Все закончилось.

Мы справились.

Справедливость восторжествовала.

Я все это понимаю, но на душе все равно серый осадок в виде пепла. Пепла, от сгоревших надежд, истлевших мечтаний той меня, которая была до встречи с Итаном. Теперь я другая.

Прижимаюсь к Итану крепче, чувствую, как его тепло растворяет лед, сковавший мою душу. Его близость — якорь в этом бушующем море эмоций. Я знаю, что он рядом и не даст мне утонуть.

Отрываюсь от Итана, вытираю слезы тыльной стороной ладони. Вокруг царит гул голосов. Кто-то поздравляет, кто-то сочувствует, но я мало что понимаю. Смотрю вслед папе, пока его не уводят окончательно. Его образ растворяется, оставляя пустоту.

Дядя Смит молча подходит, обнимает меня за плечи. Он не говорит ни слова, но его поддержка чувствую душой.

После заседания суда все словно выдохнули. Мы выходим из здания, и свежий морозный воздух обжигает легкие. Солнце светит ярко, но его лучи не приносят тепла. В глазах Итана читаются облегчение и беспокойство. Он выиграл свою битву, но я знаю, что шламы, оставленные прошлым, никуда не денутся.

— Поедем домой, — Итан берет меня за руку, и мы направляемся к машине. Дядя Олсон идет следом, погруженный в свои мысли.

Дорога кажется бесконечной. В голове крутятся обрывки фраз, воспоминания, лица. Мама, папа, Итан, суд. Осколки прошлого, разбросанные по ветру. Все смешалось в один большой клубок.

Машина останавливается возле дома. Мы выходим, и Смит протягивает мне запечатанный чистый белый конверт. Я смотрю на него понимая и не понимая одновременно.

— Прочти, если захочешь. Потом. Позже. — Бормочет Олсон, разворачивается и молча уходит проверять сотрудников, охраняющих мой дом. А я продолжаю стоять и пялиться на конверт в своей руке.

— Идем в дом, Эми, — мягкий голос Итана вырывает из мыслей, возвращает к реальности.

— Да, конечно. — Улыбаюсь ему в ответ, но понимаю, что улыбка получается вымученной.

Мороз сегодня особенно кусачий и обжигающий. В доме тепло, но недостаточно, поэтому Итан разжигает камин. Мы устраиваемся на белой шкуре на полу и смотрим как пламя пляшет, пожирая дрова. В его танце мы видим отражение наших жизней. Нашего прошлого.

Сердце бешено колотится в груди, когда я вскрываю конверт. Бумага разорвана и вот, в моих дрожащих руках развернутый листок. Знакомый почерк отца, дрожащий и неровный, выводил слова полные раскаяния и любви. Я читала и плакала, понимая, что за решеткой не только мой папа, но и часть моей души.

Итан обнимает меня, утешает, как надежная гавань, в которой я могу переждать шторм. Он не пытается утешить меня банальными фразами, не задает вопросов. Просто держит в объятиях, позволяя чувствовать, что я не одна.

Уверена, у него внутри тоже кошки скребут, но несмотря на пепел в душе, мы сможем разжечь новый огонь, построить новое будущее. Вместе.

Приношу с кухни два бокала, бутылку вина и штопор.

— Вообще, я не пью, — протягиваю штопор Итану, — но сегодня мне кажется нам это нужно.

Он хмыкает и берется за дело. С громким «Чпок» бутылка откупорена, а вино разлито по бокалам. Рубиново красная жидкость отражает пламя камина. Мы делаем по глотку. На вкус не так плохо, как я думала. Тепло распространяется из груди по всему телу. Итан отбирает у меня бокал и отставляет его в сторону.

— Эй, ты чего? — смотрю на него со смесью удивления и непонимания.

— Хочешь споить нашего ребенка? — Итан пытается выглядеть сурово, но получается мило, и я улыбаюсь.

— Ты прав. Не буду. Все равно не люблю алкоголь. — Отмахиваюсь, и устраиваюсь поудобнее.

— Иди сюда. — Итан берет меня в охапку и сажает себе на колени, как маленькую девочку. Обнимаю его, слышу, как спокойно и размеренно стучит его сердце и чувствую себя счастливой. — Спасибо.

— За что? — удивленно поднимаю голову и ловлю грустный взгляд.

— Если бы не