Хозяйка усадьбы "Детское счастье" - Диана Клэр

в мою личную магическую лабораторию. Ведь мне необходимо было опробовать все те знания, которые я получала от Карлы все эти два с половиной месяца. И, главное, понять, как работает моя магия - ведь она у каждого своя.

На дворе стояла середина октября. Всё чаще лил дождь и дули холодные, пронизывающие ветры, а деревья сменили цвет своего оперения на золотистые, розоватые и багряные оттенки. И за это время моя жизнь круто изменилась. Я никогда не думала, что смогу такое сказать, но с каждым прожитым днём я становилась всё счастливее и счастливее.

Начнем по порядку и с самого малого. Мои волосы полностью восстановили свою прежнюю длину. Убедившись в том, что травяной сбор Карлы работает, я начала ополаскивать им голову каждый день, и уже через неделю мои локоны снова спадали мягкими волнами до самой талии.

Но это было самое ерундовое, самое не существенное из того, что произошло за эти чудесные месяцы.

На следующий же день после находки тетради дети переехали ко мне. Комнаты, созданные домом, оказались светлыми, просторными, окрашенными в радостные цвета: небесно-голубой, розовый, изумрудно-зеленый, цыплячий. Вот только какие-то стены дом оставил бесцветными. Я вначале удивилась, но потом, приглядевшись как следует, поняла, почему: в уголке стояло несколько банок краски и горка кисточек...

И уже через пару дней после того, как дети переехали из своей сторожки ко мне и обжились, пустые стены широко улыбались, украшенные пестрыми детскими рисунками. Счастливыми, полными теплых, солнечных лучей, зеленой травы, красивых, ярких цветов и радостных человеческих фигурок. Правда, среди этих двуногих фигурок приютился один крылатый, полосатый зверь...

Пушок мгновенно завоевал всеобщую симпатию, которая порой становилась даже чересчур навязчивой и бурной. Его мяли, тискали, гладили и чесали восемь пар детских ручонок. И лишь достойное вознаграждение в виде блинов, сметаны, сыра и другие вкусностей заставляло бедного котосова стоически терпеть все это пламенное проявление любви. Но даже оно не всегда срабатывало, и несчастный, замученный нежностью Пушок, время от времени, ретировался на чердак или ко мне в спальню, а то и вовсе улетал в лес.

К слову, кроме нас, домашних, его настоящий облик никто не видел. Для остальных он оставался обычным полосатым котом, постоянно прячущемся в недрах дома и редко встречавшему гостей.

- Это необходимая конспирация! - с умным видом пояснил мне Пушок. - Представляешь, что начнётся, если они увидят меня в этом прекрасном облике? - Он кокетливо склонил голову набок и театрально повел крыльями, точно балерина в "Лебедином озере". - Они же просто умрут от такой невыразимой красоты! В фигуральном смысле, разумеется! - Торопливо поправился он. - Но сон потеряют сто пудов!

Я лишь посмеивалась, уже привыкшая к такому бесхитростному позерству. Но, надо отдать Пушку должное, он был на самом деле невероятно красив!

- Я ведь гораздо лучше, чем просто котик? - то и дело вопрошал он, умильно заглядывая мне в глаза.

- Лучше, - с улыбкой отвечала я и гладила пушистое ушко.

- Ну, тогда давай еще оладий! - в зеленых глазах вспыхивали озорные искорки. - Красоты должно быть много!

- Вот же проглот, - смеясь, я шутливо отпихивала от себя наглое животное.

Но свой оладий он получал всегда. Просто не было сил ему отказать!

Вы, наверняка, задались вопросом, почему восемь пар детских ручонок? Ведь ребят, которые с упоением копались у меня в саду, было семь.

Восьмой оказалась милая девчушка семи лет. Длинноволосая брюнеточка с прекрасными, аж на поллица, зелеными глазами и точеными чертами лица. Впервые увидев ее, я едва не задохнулась от восторга - она точно сошла с обложки какого-то глянцевого журнала. Но уже в следующее мгновение у меня защемило сердце. Она оказалась инвалидом. Ее ножки походили на лапки кузнечика, а колени были неестественно вывернуты в стороны. Едва взглянув на них, я вспомнила кадры голодных детей Африки. А голове ярко вспыхнуло страшное слово: рахит.

В отчаянии я позвала доктора Мердока, но и он лишь огорчённо покачал головой:

- Тут ничем не поможешь, - сняв очки, старик принялся тщательно протирать стекла, лишь бы не смотреть мне в глаза. - Только хорошее питание, свежий воздух и позитивные эмоции. Тогда, может, когда-нибудь она сможет хотя бы на костылях передвигаться. И то...

Он вновь нацепил очки на нос и вздохнул:

- Если тебя интересует моё мнение, у девочки нет шансов. Тут даже маги-целители не помогут. Ресурса нет, работать не с чем. Хорошо, что хоть жива осталась. Ай, успокойся, не надо денег! - Отмахнулся он, когда я потянулась к кошельку. - Купи лучше детям теплую одежду.

Как мне поведал Баст, Милена - так звали девчушку - выросла в сумрачном, влажном подземелье. В младенчестве ее почти не выносили на улицу, так как родители постоянно пропадали на работе. Солнечные лучи редко золотили ее кожу, и это, вкупе с крайне скудным питанием, фатально отразилось на ее развитии.

А когда ей стукнуло пять лет, родители просто сбежали в другой город, оставив больную дочь в заросшем плесенью подвале. Видимо, решив, что ребенок-инвалид будет для них бесполезной обузой. И когда ребята совершенно случайно обнаружили ее, рыская по заброшенным подвалам в поисках объедков, девочка была уже наполовину мертва. Ее, конечно, тут же забрали, принесли в сторожку, накормили, кое-как выходили…

И она так и осталась жить там, став полноправным членом маленькой, детской команды. Но здоровье к ней, разумеется, не вернулось.

Моё сердце обливалось кровью, пока я слушала этот рассказ. И я твердо решила, что сделаю всё возможное, чтобы эта малышка была счастлива. Поначалу я думала поселить ее на первом этаже, но девочка воспротивилась - ей было интереснее с друзьями. Да и ребята уверили меня, что будут прилежно носить ее туда-сюда, когда только понадобится. И они ни разу не подвели! Всё же, их детская, построенная на фундаменте общего горя и нужды, дружба оказалась такой крепкой и искренней, что ей могли бы позавидовать многие родственные узы. Хотя, что говорить - эти ребята давно стали настоящей семьёй.

А еще я, наконец, начала зарабатывать...

Глава 30

Вернувшийся из столицы Бельт повадился захаживать к нам каждое утро. Как раз к завтраку. И всякий раз, когда он переступал порог кухни, первой фразой было:

- Дженни, какой восхитительный аромат! Я тебе говорю, открывай ресторацию! Тем более, тебе нужно как-то зарабатывать! Такой искусницы, как ты, у нас в деревне сроду не водилось. Вот увидишь,