Тайна семьи Адамос - Алиса Рублева

Хорошо, если так. Ты не волнуйся. Это всего лишь теория. Просто тут эта гадалка и тема сама зашла, вот я и решил поделиться с тобой.

— Да, всё нормально, — она махнула рукой. — Я понимаю. Это даже интересно. Спасибо, что поделился со мной.

Муж улыбнулся.

После они обсуждали работу Аякса. Он рассказывал о самых удачных переговорах, где ему удавалось вывернуть почти безнадёжный разговор в свою пользу и заключить сделку. Маша молча слушала и кивала. Но из головы не выходил аркан смерти.

«Вот же пакостная вещь, — рассуждала про себя девушка. — Вроде обычная картонка с картинкой, а как испортила настроение».

Когда вышли из башни, муж предложил прогуляться, но Маша сослалась на плохое самочувствие и сказала, что хотела бы вернуться домой. Аякс, как истинный джентльмен, которым он всё-таки мог быть, если захочет, согласился без колебаний.

Часть 35

Аякс отвёз Машу домой, а сам уехал по делам, не сообщив куда, да она и не спрашивала. Маша так и не смогла ни на чём сосредоточиться и нормально отдохнуть. Не помогли даже вечерняя пробежка и вкусный ужин. Ближе к ночи она сидела в спальне одна. Аякс не возвращался. А у неё из головы не выходила дурацкая карта смерти и разговор с Аяксом. Маша улеглась на кровати и полезла искать успокоение в интернете. Перелистывала страницу за страницей, сайт за сайтом, изучала, что вообще такое эти «таро» и связано ли это как-то с тем, что говорил Аякс.

В интернете писали о разных версиях появления карт. Основная была, что их использовали египетские жрецы. Почему-то от упоминания о них, в голове сразу появлялись сцены жертвоприношений. А тут ещё Аякс со своим другим миром и тем, что женщины тоньше чувствуют. И эта карта смерти.

«Да нет, — подумала Маша. — Это уже бред какой-то. Накручиваю себя».

Потом она до ночи смотрела трактование этой карты на разных источниках и оказалось, что Аида была права. Это не всегда означает смерть в прямом смысле слова. Может быть, сложный период в её жизни закончится. Эта мысль окончательно успокоила девушку, и она наконец-то смогла уснуть.

Всё утро Маша благополучно проспала. Ближе к полудню она открыла глаза и обнаружила, что Аякса нет. Причём было непонятно, то ли он и не приходил, то ли уже ушёл на работу. Девушка поднялась и лениво потянулась. Хотелось, как всегда, пробежаться, чтобы окончательно сбросить сонливость. Она открыла свой шкаф, выдвинула ящик с бельём и пару раз проморгалась, чтобы убедиться, что ей не померещилось. Она залезла в другой ящик, и в другой, но ничего. В спальне её нижнего белья не было.

«Очень интересно, — Маша подбоченилась и начал топать ногой. — Ладно, где наше не пропадало».

Она сняла сорочку и надела спортивный топ и лосины без белья. Вышла из комнаты, осмотрелась. Ещё была надежда, что вещи сейчас найдутся. Вообще было непонятно, куда они могли деться. Может, кто-то из домработников забрал всё в стирку? Но это тоже казалось странным.

По дороге бельё так нигде и не нашлось. Маша вышла во двор и побежала за дом по тропинке. Приблизившись к саду, девушка обомлела, между розовыми кустами и пионами торчала из земли длинная палка, к которой были привязаны пропавшие лифчики. Они пестрили разноцветными флажками, слегка колыхаясь на ветру.

«Неужели, снова дети поглумились? Да-а, вот тебе и сон до обеда, видимо, дверь не закрыли», — размышляя, Маша всё ещё пыталась справиться с недоумением. Она прошла к палке и по одному начала снимать бюзгалтеры, которые кто-то крепко привязал за бретельки. Девушка огляделась, нет ли никого поблизости. Это была бы не самая красивая сцена, которую можно наблюдать. Было неловко. Маша сняла очередной лифчик и почувствовала резкую струю холодной воды. Сначала на левой руке, потом на спине и на правой. Всего секунда и включились все разбрызгиватели вокруг, которых поначалу она даже не заметила.

Одежда моментально облепила тело. Маша приложила руку козырьком ко лбу и побежала по тропинке подальше от разбрызгивателей. За спиной раздался смех. Девушка обернулась и увидела вдалеке Яниса и Никоса. Эти маленькие… Дети даже не скрывались. Сейчас Маша поняла, что им нравится смотреть не только на результат своей шалости, но и на реакцию людей, когда они видят, кто это сделал. Наверняка многие злятся. Кто-то сгорает от стыда, как та женщина на вечеринке. Кто-то, наверное, наказывает их. Должен же хоть кто-то следить за поведением этих детей. Хотя создавалось впечатление, что им можно всё. И Машу, видимо, как слабое звено, они решили сделать предметом издёвок.

Маша улыбнулась. Чего бы там ни ждали эти дети, но их поступок не разозлил её настолько, чтобы это как-то проявилось внешне. Маша просто вздохнула и твёрдой поступью пошла к дому. Она даже не заметила человека, идущего ей навстречу и чуть не влетела в него. Её остановили за плечи. Маша подняла взгляд и сжала челюсть, потому что это был Алекс. Он отступил на шаг назад, осматривая её.

— Понравилось ходить мокрой?

— Твои братья! — Маша крепче сжала пучок из бретелек в руке.

— Тебе ещё повезло. Как-то они насылали мне перца в костюм, который я приготовил на утро. Ощущения были острые, — он усмехнулся.

— Ты с вечера готовишь себе вещи на завтра?

Алекс нахмурился, будто это его застали врасплох.

— Ну да, — он опустил задумчивый взгляд и уже не смотрел Маше в глаза. — Если можешь сделать что-то с вечера…

— Ты можешь перестать пялиться? — перебила она. Через белую, мокрую майку было всё видно. Ещё и прохладно. Девушка почувствовала, как кровь приливает к щекам.

— Прости, — он отвернулся и снял с себя пиджак. — Возьми.

Маша взяла его и прикрылась.

— Серьёзно? И никакого подвоха?

— Нет, — он повернулся обратно. — Пиджак потом заберу. И сейчас попрошу кого-нибудь, чтобы постирали и вернули тебе вещи.

Растерявшись, Маша успела только кивнуть. Алекс пошёл дальше к саду, а она убежала домой. Её щёки пылали от жара.

Вернувшись к себе, Маша пошла под холодный душ и попыталась осмыслить произошедшее. Такая реакция Алекса была неожиданной. Ещё и извинился. Ей показалось, что он искренне не хотел её смущать. Сейчас она впервые подумала о том, что брат мужа очень привлекательный парень. Маша и раньше это видела, но ей было всё равно. А сейчас это будто бы стало ей