10000 миль, чтобы найти тебя - Мерседес Рон

Моему другу было так хреново после того, что произошло на острове, и я боялся за его реакцию, если он ее встретит, но потом… мое тело напряглось.

Не может быть.

Я закрыл глаза и снова открыл их.

Это не могло быть правдой. Я оттолкнул девушку, с которой флиртовал.

– Этого не может быть, – сказал я вслух.

Девушка прекратила то, что делала, и посмотрела на меня.

– Что такое?

– Этого не может быть, – повторил я, наблюдая за Эриком, который с лучезарной улыбкой и фамильярностью, которая убивала все худшее во мне, держал Никки за талию, крепко прижавшись к ее боку.

Мне что-то подсыпали в напиток?

Она почувствовала мое присутствие точно так же, как каждая клеточка моего тела почувствовала ее.

Ее глаза метались по помещению, словно притягиваемые магнитом, а потом она увидела нас.

Ее глаза на мне, мои – на ней.

Расстояние в десять тысяч миль сократилось до трех метров, дивана, танцпола и нескольких человек, которые были между нами.

Затем, все еще не отрывая своих глаз от моих, Эрик положил руку ей на затылок и наклонился, чтобы поцеловать ее.

Я наблюдал за всем этим в замедленном режиме.

В какой момент приятный сон превратился в ночной кошмар?

11

Никки

Я сделала то, что хотела Мэгги, и последовала ее плану до конца. Мне не хотелось думать или анализировать все, о чем узнала, не хотелось бороться со своими чувствами, потому что мне пришлось пережить слишком много всего за последние несколько месяцев, и я была сыта по горло таким количеством открытий. Поэтому просто решила плыть по течению.

Мы осмотрели Лондон сверху донизу, по крайней мере, все, что успели за пять дней. Чэд, бывший парень для секса Марго, ходил с нами каждый раз, когда не работал, и, на удивление, он мне, в общем-то, нравился. Он был приличным парнем, забавным, и даже предложил нам быть нашим экскурсоводом, ничего при этом не прося взамен, поставив только одно условие: с нас ужин.

Английская еда разительно отличалась от той, что мы привыкли есть на Бали. Например, местные употребляли сливочное масло, ингредиент, который я вообще не использовала в своей повседневной жизни и который показался мне слишком жирным. Я соскучилась по хорошо приготовленному и, что самое важное, острому рису. Здесь все избегали всего острого, и по большому счету еда не имела для меня никакого вкуса.

– Ты преувеличиваешь, – как-то сказала мне Мэгги, когда мы попробовали знаменитое блюдо – рыбу с картошкой фри.

Я посмотрела на картофельный рожок, и перевела взгляд на Чэда.

– Кто в здравом уме станет добавлять уксус к картошке?

– Инноваторы, – ответил он мне с улыбкой.

После двух дней скитаний по городу и долгих уговоров Мэгги я в конце концов позвонила Эрику, пилоту. Не то чтобы меня особо интересовало свидание с ним, но Мэгги была такой заносчивой, что мне в итоге пришлось сделать это.

Честно говоря, я особо не питала надежд, что он вспомнит, кто я такая. Более того, даже поставила бы что угодно на то, что он был одним из тех типичных парней, которые давали свои номера каждой пассажирке, которая была хоть немного симпатичной.

К моему удивлению, Эрик прекрасно помнил, кто я, и с радостью согласился сопровождать нас в нашей обзорной экскурсии по городу.

– Это именно то, что нужно сделать хотя бы раз в жизни, – сказал Эрик в первый же день, когда присоединился к нам и заставил нас подняться на «Лондонский глаз».

– И не подумаю, – ответила я, глядя на необъятность этого колеса обозрения. Никогда раньше не каталась ни на чем подобном. Ну, на самом деле даже не видела ничего такого, и мне было не особо интересно изучать его изнутри.

– Да брось, Никки, не будь занудой! – вскрикнула Мэгги, потянув меня за собой.

Я топнула ногами по земле, как малышка, и скрестила руки на груди.

Эрик, который уже провел с нами пару часов, в течение которых сводил нас на ужин в место, в котором, должна признать, было невероятно вкусно, рассмеялся, наблюдая за моим поведением.

– Даю слово, оно того стоит, – сказал он, разговаривая со мной успокаивающим тоном, как когда пытался убедить меня сесть в самолет.

Даже странно было видеть его в джинсах, белой футболке и кроссовках.

– Тебе не холодно? – спросила я, поскольку мне вот пришлось остановиться в первом попавшемся магазине, чтобы купить себе шапку, шарф и теплые перчатки.

Должна признать, я была единственной, кому было так холодно, Мэгги и парней эта участь миновала.

– Просто бедняжка никогда не была в месте, где было бы ниже двадцати пяти градусов, – объяснила ему Мэгги, говоря так, будто меня не было рядом.

– Нужно воспользоваться моментом, пока на улице солнце! – объяснил мне Эрик, поскольку с тех пор, как мы приехали, мы почти не видели солнца. Я с любопытством заметила, что остальные пешеходы шли по улице так, словно разгуливали в летний день, вместо того чтобы одеться под стать десяти градусам.

Люди сумасшедшие.

– Может, уже поднимемся наверх? – настаивал Чэд, теряя терпение. Стоит признать, с нами двумя была та еще морока. Эрик повернулся к нему и улыбнулся. Затем, прежде чем я успела подготовиться или оттолкнуть его, он немного присел и перекинул меня через плечо.

– Отпусти меня! – крикнула ему я, наблюдая за тем, как моя лучшая подруга сгибается от смеха.

– Эта тактика нравится мне намного больше! – сказала чертовка, бегая за нами.

– Отпусти меня сейчас же! – закричала я, но все без толку. Они уже купили билеты, поэтому мы пошли прямиком ко входу, и меня удивила безучастность охранников, которые там стояли.

Неужели они не видели, что этот человек забрал меня силой?

Мы вошли в кабину, и Эрик не отпускал меня, пока двери не закрылись.

Я в ярости повернулась к нему, но у меня не хватило уверенности, чтобы нанести ему удар.

– Ты в долгу передо мной, Николетт, – сказал он, смеясь. – В конце концов, ты здесь благодаря мне.

Это правда, так бы никогда и не села в самолет, если бы не спокойствие, которое он мне передал, но я бы никогда не призналась в этом вслух.

– Какого черта ты зовешь меня Николетт? – спросила я в четвертый раз, поскольку он твердо и упорно продолжал называть меня так с тех пор, как мы снова увиделись. Помимо всего прочего, каждый раз, когда он произносил мое имя подобным образом, он делал это с улыбкой, которая, казалось, не сулила ничего хорошего.