Гордость инопланетного дикаря - Калиста Скай

Из хижины побольше вышел мужчина, который сразу направился к нам с достоинством, так и кричащим, что он был здесь главным. Без сомнения, вождь. За ним плелся еще один мужчина. Вскоре они достигли нас.

— Тракзор, — произнес вождь.

Тракзор пристально посмотрел на мужчину.

— Опять испортили Дарующих жизнь?

— С Дарующими жизнь иногда бывает трудно, поэтому…

— Только когда не оказываешь им должного ухода. Дарующие очень выносливы.

Вождь отвернулся, избегая тяжелого взгляда Тракзора.

— Как бы то ни было, один из них дал маху.

— Дал маху? То есть, умирает от отсутствия надлежащего ухода, убивая нерожденное дитя?

— Причина менее важна и…

— Ребенок мой, — встрял в разговор третий мужчина. — Речь о Дарующем жизнь, который на востоке. Он больше подвержен воздействию солнца, чем другие. Я ухаживал за ним каждый день. Почти. Но потом…

— Дай-ка угадаю. Потом ты на несколько дней забросил растение, потому что был занят более важными делами, — резко заявил Тракзор. — Возможно, мы говорим о времени незадолго до открытия первого чана с напитком? А после ты отсутствовал еще много дней, так?

Мужчина опустил глаза.

— В мои намерения не входило проявлять небрежность. Но ты же знаешь, как это бывает, когда напиток особенно вкусный и крепкий…

— Даже не хочу обсуждать это, Нунтакс. Неужели все племя было мертвецки пьяно эти несколько дней? Никому не пришло в голову позаботиться о Дарующем жизнь? Даже вождю?

Я никогда не слышала более ледяного голоса. Он был спокоен, но в нем нарастала ярость. Даже руки Тракзора слегка подрагивали.

Вождь прокашлялся.

— С остальными Дарующими жизнь все в порядке. И если Нунтакс, сам отец, не потрудился позаботиться о своем потомстве, то и племя не чувствовало себя обязанным.

— Любое племя, заслуживающее такого названия, заботилось бы о Дарующих жизнь независимо от состояния отца, — разозлился Тракзор. — Нерожденные имеют отношение ко всему племени, а не только к отдельному соплеменнику!

Вождь одарил его спокойной улыбкой.

— Кажется, не так давно я говорил тебе то же самое, Тракзор. Но тогда ты имел другую точку зрения.

Тракзор побледнел и потянулся к мечу.

— Но ты верно подметил, — быстро продолжил вождь, вероятно видя то же, что и я. — Времена изменились. С этого момента мы, безусловно, постараемся быть более осторожными с Дарующими жизнь. Но раз уж ты здесь, значит, решил нам помочь? Это меньшее, что ты можешь сделать, учитывая тот факт, что ты не делишься своим знанием в лечении.

Он перевел взгляд на меня.

— И не только знаниями.

— Пожалуйста, — пролепетал Нунтакс. — Это мое первое и единственное дитя.

Тракзор впился взглядом в вождя, заставляя его отвернуться и оглядеться по сторонам. Все это выглядело бы довольно забавно, если бы Тракзор не был так явно взбешен.

— Я помогу. В этот раз. Не ради тебя, Нунтакс. И, конечно, не ради тебя, Хериокс. Но потому, что этот нерожденный мальчик, это невинное создание, заслуживает лучшего, чем быть убитым бесполезным, постыдным и обесчещенным племенем, не успев даже вздохнуть. Ты проклятие этого племени, Хериокс! Вот почему я изгнал все племя! Вы все изгои!

Тракзор произнес последнюю фразу очень громко. По толпе, которая собралась вокруг нас, пронесся вздох.

Вождь побледнел и потянулся к мечу. В ответ Тракзор склонил голову и выгнул брови, как бы спрашивая: «серьезно?».

Пальцы вождя Хериокса безвольно соскользнули с рукояти меча. Мужчина отвернулся, направляясь обратно в свою хижину с карикатурным видом оскорбленного достоинства.

Нунтакс прикоснулся к руке Тракзора.

— Пожалуйста, пойдем.

София и Эмилия рассказывали нам о Дарующих жизнь, которых племена использовали для зачатия детей. По сути, они представляли некую смесь растений и животных и могли вырастить плод из клеток одного мужчины. То есть дети в значительной степени были клонами своих отцов.

Делия говорила, что ей было трудно поверить, что такой полезный и сложный организм, как Дарующий жизнь, случайно появился на планете. Но я так и не поняла, к чему она клонила. Сейчас я смотрела на один экземпляр и была не в силах игнорировать странность.

Большое и зеленое. Значит, все-таки растение. Лианы, листья и стебли. А еще тут явно были гены от животного. Лианы двигались, а корни были покрыты мехом, который ритмично вздымался, будто внутри находились легкие или сердце. В середине — темно-зеленый бутон размером со стиральную машину.

Тракзор отпустил мое запястье и подошел ближе к бутону, нежно поглаживая движущиеся лозы и листья, которые потянулись к нему, словно желая проверить, с кем имели дело.

Он осторожно отрыл один из листочков, за которым показался бутон. Его края были коричневые, как у комнатного растения, которое не поливали несколько дней. Когда он открыл еще несколько листочков, я увидела нерожденного ребенка, который был отделен лишь прозрачным листочком.

Достав из мешка таинственный шар, Тракзор открыл его и повернулся ко мне спиной.

После нескольких минут неизвестных манипуляций, Тракзор стал закрывать листья один за другим, пока бутон вновь не стал целым.

— Повреждений больше нет, — сообщил он и положил каменную сферу обратно в мешок. — Малыш по-прежнему здоров. Но внутренние листочки стали хрупкими. Если бы треснул самый внутренний, то ребенок умер бы. Еще один день, и я был бы бессилен.

Нунтакс вытер слезы, навернувшиеся на глаза.

— Спасибо. Я буду осторожнее.

Тракзор посмотрел на него так, что даже я вздрогнула.

— А будешь ли? Алкоголь делает тебя беспечным, Нунтакс. И заставляет пить еще больше. Сможешь ли ты отказаться от алкоголя до тех пор, пока мальчик не родится и не проживет год?

Покрасневшие глаза Нунтакса округлились.

— До тех пор, пока ему не исполнится год?

— Как минимум, — кивнул Тракзор. — Неужели ты решил, что сразу после рождения малыша сможешь веселиться целыми днями? Нет, Нунтакс. Ему потребуется уход. Больше ухода, чем думает большинство мужчин. Да, ленивые отцы зачастую отдают своих отпрысков племени и надеются, что кто-нибудь из мальчиков позаботится о младенце. Но не ты, Нунтакс. Ты сам позаботишься о своем ребенке. После случившегося я ожидаю от тебя именно этого. Ты в долгу перед ним. Ты в долгу передо мной. И я прослежу, чтобы ты выполнил свой долг. Я вернусь. Ночью или днем, не имеет значения. Но если я почувствую в твоем дыхании хоть малейший намек на алкоголь, то разрежу тебя на части и буду смотреть, как ты истекаешь кровью. Все это произойдет прямо здесь, чтобы твоя кровь стала пищей для нерожденных сыновей племени. Только на