Два плюс два или строптивая любовь майора Белова - Алекс Коваль

– Ты что себе позволяешь, Белов?

Нет, я, конечно, хочу! Что тут скрывать? Но где будет валяться моя женская гордость, если я сиюминутно соглашусь на такое вопиюще прямое предложение? То есть… нет, опять же, я никогда себя чопорной принцессой не мнила, но… я завелась, и я в шоке!

– Не нравится? – спрашивает этот нахальный мужчина. – Тогда останови, – освобождает руки от упаковки контрацептивов и отвертки, и укладывает свои ладони мне на талию. Прижимает к себе. Очевидно, видя мое чисто женское замешательство, решительно берет дело в свои руки.

Я не улавливаю тот момент, когда мои ладони вместо того, чтобы отталкивать, цепляются пальцами в кофту мужчины, еще ближе заставляя приживаться. А его кончик носа касается моего. Щекоча. Дразня. Задирая. Играя.

– Я хочу тебя. Прямо сейчас. Скажи «да», Жень! – обжигает мое лицо его шепот. – Умоляю, блть, скажи мне это гребаное «да»…

В ответ я что-то невнятно мычу и успеваю сделать лишь один вдох, как тут же чувствую горячие губы мужчины на своих губах. Они, словно случайно соскользнув, целуют. Так мягко, но при этом властно, что начинает кружиться голова. И ты вроде бы всей душой рвешься прямо сейчас сказать «нет» и оттолкнуть. Но все внутри тебя орет на разрыв лишь «да-да-да»!

Руки Назара обнимают крепче. Я цепляюсь пальчиками за воротник его толстовки. Одна его ладонь путается в моих волосах. Вторая перемещается на бедро. Задирая сорочку до попы, сжимает ягодицу. Я интуитивно поддаюсь вперед. В его руках так жарко. А я словно мотылек, что летит на свет этого губительного огня, льну все ближе и ближе.

Губы Белова продолжают медленно исследовать мои. Так тягуче нежно и грубо одновременно. Кусая, посасывая, сминая – изучают каждую впадинку, каждую ямочку. Заставляя меня задыхаться от невозможности сделать вдох.

Я охаю, когда его сильные руки легко подхватывают меня и усаживают на бедра. Халат путается и мешает. Назар скидывает его одной рукой, оставляя меня лишь в тонкой сорочке. Ее шелковая ткань, накалившись на ветру, распускает ледяные уколы в местах соприкосновения с моей разгоряченной кожей. Спасатель отпускает мои губы и обхватывает ладонью грудь поверх шелка. Сжимает.

А-а-ах, мамочки!

Я начинаю истошно хватать ртом воздух.

Как это приятно!

Накрываю своей ладонью его.

– Так что, Жень Санна? – ловлю хриплый смешок в районе своей шеи. – Мне уйти?

– А ты сможешь сейчас уйти? – шепчу на надрыве.

– Если ты сможешь меня прогнать.

– Боюсь я не настолько сильная, майор.

– Это «да»?

– Это – пойдем в дом, Белов, – облизываю я губы. – Займемся уже этим твоим сексом!

– Кирилл…?

– Он с ночевкой у друзей. Мы одни.

Больше этому мужчине ничего говорить не надо. Он так лихо пересчитывает ногами ступеньки, залетая в дом со мной на руках, словно я не тяжелее мягкой игрушки.

Стоит нам только переступить порог и скрыться от чужих потенциальных глаз, как все наши стопоры слетают!

Все маски идут к черту!

Движения наших рук и тел становятся безумными, быстрым, нетерпеливыми. Мы оказываемся на кухне. Перемежаем поцелуи с попытками раздеться. Я тяну кофту Белова, заставляя его ее снять. Откидывая. Он быстрым движением избавляет меня от сорочки и усаживает задницей на кухонный островок.

Я хватаюсь за резинку его штанов, приспуская их вместе с боксерами. Назар двигает меня к себе, заставляя обвить его ногами и скрестить лодыжки у него за спиной. Головка его члена упирается мне в живот.

Я часто-часто делаю вдохи.

Вокруг полумрак, который разгоняет только небольшой ночник на входе, но Назар на мгновение замирает. Ему этого света достаточно, чтобы, смакуя, пройтись взглядом по моему телу. Рассмотреть. Полюбоваться. Оценить. Я вижу, как загораются его глаза, когда взгляд падает на грудь. Он сжимает ее и обхватывает ртом сосок, втягивая. Я вскрикиваю, изгибаюсь в его руках, цепляясь пальцами за его плечи.

Так, как мечтала…

Так, как представляла…

Так, как хотела…

Назар повторяет свои манипуляции со вторым полукружием груди. Я вновь задыхаюсь. Кажется, с ним сегодня ночью я буду делать это снова и снова! Кусать губы, чтобы не кричать, и хватать ртом воздух, чтобы не умереть от удушья.

– Еще круче, чем я себе представлял, – улыбается Белов, кусая меня за подбородок.

– Давай уже, – шепчу я, – может хватит прелюдий? – сгорая от нетерпения.

– А еще я, по-твоему, твердолобый и прямолинейный? – хмыкает Назар и подцепляет пальцами резинку моих трусиков. Тянет, помогая снять. Целует в губы и касается меня пальцами между ног, раздвигая влажные складочки. Трогает, гладит, ласкает.

Я постанываю ему в губы. М-м!

Эти руки…

Эти пальцы…

Это что-то с чем-то!

Я была уверена, что физически не способна кончить от ласки только мужских рук. Но с Беловым… мать твою, я уже на самой грани! Я уже хватаюсь за соломинку, чтобы не провалиться в бездну наслаждения раньше времени! А ведь он еще даже в меня не вошел.

– Назар! – рычу я, кусая Белова за нижнюю губу, требуя двинуться дальше. – Пожалуйста! – прошу.

Он смеется и тянется за упаковкой с презервативами. Достает один. Разрывает зубами упаковку из фольги и под моим прицельным взглядом раскатывает латекс по члену. И выглядит это так эротично и пошло, что я невольно сглатываю вставший в горле ком. Представляю, как мой рот обхватывает этот крепкий ствол и вбирает в себя. По моей спине прокатывается дрожь…

Белов снова ловит губами мои губы. Устраивается у меня между ног, разводя их в стороны. И направляет головку члена ко входу. Я словно всего на короткое мгновение опомнившись, царапаю мужские плечи, выдыхая:

– Только один раз, Белов, – звучит испуганней, чем я того хотела.

– Единственный, лапа, – сразу понимает, о чем я говорю, Назар.

– Одна ночь, – едва не давлюсь собственными словами я.

– И не больше, – шепчет майор. – Просто расслабимся и снимем напряжение. Не переживай.

– А утром оба об этом забудем.

– Никакого повторения.

– И никаких ожиданий.

– Чисто секс, да, Ежова?

– Возьми уже меня…

Назар ухмыляется. Я откидываюсь назад, опираясь на локти. Белов одну мою ногу закидывает себе на плечо, а вторую заставляет согнутся и упереть ступней в край столешницы. Обхватывает меня ладонью за шею. Проходит подушечкой большого пальца по моим губам, надавливая на нижнюю. И одним движением бедер входит в меня, заполняя до предела.

Я вскрикиваю. Вздрагиваю. Задыхаюсь. Он такой большой и твердый. Боги! Растягивает до боли. Упираюсь затылком в мраморную столешницу и жмурюсь. Картинка перед глазами плывет. Ловлю ощущение болезненного кайфа, едва не теряя от наслаждения сознание.