Развод с мужем. После - Инна Инфинити

Где я был? На самом деле не так уж и далеко был. В одном городе. Страшно подумать, что если бы не случайность, я бы никогда не узнал, что у меня родился ребёнок. Юля бы, естественно, не сказала, а сам я бы не стал искать бывшую жену и интересоваться ее жизнью.

- Уезжал далеко, - лгу ребёнку. - В другую страну. Мне так жаль, милая.

Как хорошо, что Настя вырастет и не будет помнить, что когда-то жила без меня.

- Ты ещё уедешь?

- Нет. Больше никогда никуда от тебя не уеду. Мы будем видеться каждый день. Обещаю тебе.

Дочка выпутывается из моих объятий.

- Точно? - с подозрением.

- Точно. Клянусь.

Бросаю на Юлю взгляд поверх Настиного плеча. Бывшая жена плачет. Одинокие слезинки катятся по ее лицу. Шумно сглатываю.

Зачем Юля? Зачем было это делать?

И всё же, несмотря ни на что, я не могу ненавидеть Юлю. Злиться, презирать, обижаться - да. Но не ненавидеть. Хотелось бы, чтобы она поняла весь ужас своего поступка и раскаялась в нем. Не передо мной. Передо мной не надо. Я как-нибудь переживу. А перед дочкой. Ребёнка зачем было так наказывать? И ведь если бы я случайно не узнал, Настя продолжила бы жить без отца. И что бы Юля ей потом рассказывала? Что папа улетел на другую планету? А когда дочка стала бы взрослой? Юля бы солгала, что я бросил Настю и намеренно не участвую в ее жизни?

- У меня для тебя много подарков, - возвращаю внимание ребёнку. - Пойдем смотреть?

Настя расплывается в довольной улыбке и часто-часто кивает головой.

Глава 26. Папа

Юля

Матвей столько всего купил Насте. Когда успел? Наверное, стал сегодня утром первым посетителем детского мира. Что он только ни привёз. Но в особый восторг дочку привёл огромный кукольный дом. Он больше, чем Настя.

Я сижу тихонько в кресле в Настиной комнате, смотрю со стороны, как она разбирает подарки и общается с Матвеем. Почти не шевелюсь, боясь помешать им. Я давно не видела столько радости в глазах дочки. Хотя мы ни в чём её не обделяем. У Насти полно игрушек и одежды, но сейчас у нее просто щенячий восторг. Наверное, это всё же не из-за игрушек, а из-за Матвея. Она то и дело обращается к нему: «Папа, папа, папа….».

Мне больно. Конечно, я понимаю, какой чудовищный поступок совершила, обманув Матвея с выкидышем. Я неоднократно жалела об этом. Жалела, но ничего не сделала, чтобы исправить. А случайно встретившись с бывшим мужем, приняла решение продолжать молчать и даже уволиться, чтобы Матвей ненароком не узнал про дочку.

Наступает время обеда, мама приглашает нас всех на кухню. Настя не хочет отрываться от новых игрушек, но нам надо восстановить ей режим, который сломался месяц назад, поэтому я заставляю дочку идти есть. И она закатывает новую истерику. Опять падает и катается с криком по полу.

- Ну не хочет она есть, - говорит мне Матвей. - Зачем ее заставлять?

- Нам надо вернуть её в режим. У нее был прекрасный режим, который почему-то сломался.

- Ну так она не голодна.

- Она только завтракала, когда ты приехал. Уже пять часов прошло, ей надо пообедать. А потом у нее должен быть сон.

- Так она напилась воды и компота, у нее полный желудок.

Матвей теперь все время будет со мной спорить?

- Нам надо вернуть ее в режим, - настаиваю на своем. - Она должна сейчас пообедать, а потом лечь спать.

- Ребёнок не робот, чтобы жить по режиму.

- Ошибаешься. Дети прекрасно живут по режиму, и это облегчает жизнь всем, особенно самим детям. А когда ребёнок непонятно когда ест и спит, то самому ребёнку от этого и хуже.

Пока мы с Матвеем спорим, маме удаётся усмирить дочку. Она идет на кухню, держа в руках новую куклу. Садится за стол и принимается уплетать за обе щеки, запивая соком. Что и требовалось доказать. Настя голодна.

Мы тоже садимся за стол. Мама приготовила праздничный обед. Запекла в духовке красную рыбу, сделала на гриле овощи и испекла свой фирменный пирог с ягодами. Праздник - это появление Матвея в нашей жизни? Видимо.

- Простите, а где Виктор Иванович? - Матвей спрашивает про моего отца.

- В командировке. Завтра вечером должен приехать, - отвечает мама.

У папы стабильно одна-две командировки в месяц. Часто они захватывают выходные. Кстати, не помню, чтобы мама ругалась с отцом из-за его командировок. А когда Матвей уезжал заключать контракты с производителями медицинского оборудования, я скандалила.

Сейчас, вспоминая наш брак, я осознаю, что во многом была не права. Но если даже чисто гипотетически предположить, что мы с Матвеем снова будем вместе, я изменюсь? Я перестану его ревновать, буду спокойно отпускать в командировки? Я не знаю. У меня нет ответа. Я до сих пор очень остро реагирую на бывшего мужа. У меня не было мужчин, кроме него. И не хочется. Я три года одна и даже не тянет на новые отношения, нет желания ни с кем знакомиться. А смотрю украдкой на Матвея, и сердце волнуется.

Он стал ещё красивее. Молодой мужчина в расцвете сил. Успешный бизнесмен. Матвей сказал, что он один? Разве возможно, чтобы такой красивый молодой мужчина был один? После развода я всегда представляла рядом с Матвеем девушку. Какую-нибудь высокую блондинку с покорным характером. Не то что у меня.

Рано или поздно у него кто-нибудь появится. Невозможно, чтобы Матвей всегда был один. И так горько на душе становится, что рыдать хочется. А меня Матвей никогда не простит. Он сам так сказал. Будет общаться со мной только из-за Насти, и на этом все.

Мне так больно, что слёзы на глаза наворачиваются. Не могу принимать участие в непринуждённой беседе Матвея и мамы. Тихо встаю из-за стола и скрываюсь в своей комнате. Там перевожу дыхание и стараюсь успокоиться. Получается не очень. То и дело из глаз вытекают капли.

- Да что ж такое, - злюсь сама на себя и шмыгаю носом.

В дверь тихо стучат. Быстро вытираю лицо.

- Да?

На пороге Матвей.

- Всё в порядке? - внимательно ко мне присматривается.

- Да.

- Не вернёшься за стол?

- Вернусь.

Матвей прищуривается. Неужели догадался, что я плакала? Не хотелось бы.