Их лучшая игра - Мария Хайт

– Прости, мам, что была так холодна с тобой после его смерти. Я не знала, каково тебе. Думала только о себе.

Мама поджала губы, и две слезы таки скатились по щекам.

– Ты не должна извиняться, ни в коем случае. Я – мама, я должна защищать и оберегать, а не наоборот. Я – старше, я должна была быть умнее. Но я…

Кира обняла ее за плечи и прикоснулась лбом к маминому виску.

– Ничего ты не должна. В первую очередь мы друзья и только потом мама и дочь. Мне следовало быть внимательнее. Мам…

– Да, солнышко?

– Я должна тебе тоже кое-что рассказать. Не могу держать это в тайне после такого откровения. – Кира вытерла глаза и отстранилась, после чего рассказала все, что с ней произошло за это время, не утаив даже историю с поцелуем.

Мама старалась слушать ее с непроницаемой маской и без комментариев, но по иногда расширяющимся глазам и сжимающейся челюсти Кира понимала, как ей непросто.

– Они преследуют тебя? – наконец выдохнула мама.

– Нет, по крайней мере, я не замечала.

– А этот мальчик, Даниил, за ним они тоже могут прийти?

– Не знаю, мам, надеюсь, что нет. Даниил и так в глубокой за… – Кира осеклась. Мама хоть и не запрещала подобные выражения, Кира все равно старалась не использовать их при ней.

– Ясно. – Мама поджала губы, и ее взгляд застыл на одной из полок над телевизором.

– Ты пытаешься придумать, как мне помочь? – слабо улыбнулась Кира.

– Да, – растерянно ответила та, – не нужно?

– Ну, переехать мы точно не сможем, да и не знают они, где я живу. Имени моего реального они тоже не знают. Если, конечно, из вредности Папочка не проговорится.

– Фу, ну и прозвище, звенящая пошлость, – спародировала мама всем известного российского режиссера. – Тогда какой у нас план?

– Ходить с шокером или газовым баллончиком на всякий случай, а там посмотрим. В институте намечается смотр самодеятельности, а значит, нам с Даниилом придется немного порепетировать. Сможешь иногда меня встречать?

– Конечно, главное – СМС заранее присылай.

Мама мягко погладила дочь по коленке и встала.

– Ты как знаешь, а я хочу сладкого после такого разговора, – с вызовом заявила она.

– И не сомневалась. Пойдем, я чай заварю.

Для подготовки участников смотра университет выделил несколько малых залов в отдельном корпусе университетского комплекса. Туда студенты записывались заранее и буквально каждый час внутри кто-то репетировал.

Гитару Кира купила себе на заработанные в клубе деньги, микрофон для Даниила взяли у организатора культурных мероприятий.

В первый день репетиции Кира сразу отметила, что в тренировочных залах безумно холодно. Даниил старался этого не показывать, но куртку снимал нехотя, а потом все оставшееся время покрывался мурашками под тонкой футболкой.

Однажды Кира принесла ему из дома отцовский свитер, один из тех, что хорошо сохранились, избежав мерзких катышков на боковых швах.

– Что это? – нахмурился Даниил: видимо, подачек в его семье не любили.

– Свитер отца… ему уже не нужен.

Взгляд парня смягчился, и он, повесив куртку на один из десятка крючков в гардеробе, быстро натянул на тело приятный на ощупь свитер.

– Отец, похоже, неплохо зарабатывал. Это же кашемир?

– Его мама купила. Подарок на Новый год.

Кира немного стухла. Не Даниил расстроил ее, а накатившие воспоминания. Парень же, почувствовав неладное, добавил тихо:

– Спасибо, Кира, я понимаю, что это для тебя значит. Обещаю, что скоро куплю себе все, что нужно, и тебе не придется больше ворошить памятные отцовские вещи.

– Да они не па… в общем, я рада, что подошел.

На самом деле свитер был немного большеват и тут же скрыл природную сухощавость Даниила.

Вместе они прошли в зал, где по правую и левую сторону тянулись скамьи, а возле каждой колонны стояли столы с аппаратурой. В самом конце сидела помощница организатора – молодая девица в светлой блузке.

В предыдущие разы Кира и Даниил приходили, когда в зале занимались младшекурсники, поэтому теперь две репетирующие группы с их потока с удивлением уставились на странную парочку: новенькая и заядлый прогульщик. Чего они тут забыли? Даниил тотчас расправил плечи, и Кира узнала прежний образ Дэми. Щеголь официант, поющий свои песни в свете софитов. Укол восхищения и теплая волна, разлившаяся по всему телу через мгновение, смутили Киру. А вдруг Даниил прав, и она полюбила образ, а не его самого? Если бы она не знала его тем самоуверенным красавцем на сцене, то восхитилась бы? То, что она ощутила при их первой встрече, было, скорее, любопытством, но никак не симпатией.

Они выбрали свободный стол с аппаратурой, договорились с соседними певчими группами об очередности и настроили гитару с микрофоном.

– Я подумал и сочинил кое-что другое. – Даниил подозвал Киру к себе. Он склонился над коричневой столешницей и хорошенько размял тугую обложку тетради.

Кира нависла над столом и пробежалась взглядом по строчкам, снова позавидовав почерку парня. От увиденного у нее обдало жаром щеки и уши. Она суетливо разгладила лист и посмотрела на Даниила.

– О ком это?

– Разве имеет значение? – пожал плечами он.

Кире захотелось взвыть: почему он не может быть откровенен? Почему она постоянно думает об их близости и почему ее задевают слова из текста песни о расставании и утрате?

Взглянув на рукописный нотный лист, Кира немного остыла.

– Ты даже ноты для меня подготовил. Благородно.

Даниил отрегулировал микрофонную стойку и начал распевку, пока Кира изучала новую мелодию. Ненадолго отрываясь, она рассматривала девушек и парней, с самозабвением готовящихся к выступлению. В глазах сиял азарт, точными движениями пальцы перебирали либо клавиши пианино, либо струны гитар. Кто-то, как и ее подруги, делали замеры, чтобы представить коллекцию модной одежды. Зал жил движением и множеством звуков. Как же они расслышат собственное исполнение?

От Киры не ускользнули и завистливые взгляды некоторых девчонок. Еще вчера они кокетничали рядом с Даниилом в коридоре перед парами, а теперь он собирается петь на сцене под аккомпанемент новенькой, одетой в огромную толстовку и широкие джинсы. Да и в целом поведение Даниила многим казалось странным. То он прогуливал пары, то стал чаще появляться и разделять досуг с этой же непонятной новенькой.

От множества мыслей Кире стало дурно. Подмечая свою нехорошую черту додумывать за других, она рисковала расклеиться и плохо сыграть.

«Что ж, ладно!» – тряхнула она головой и