Хумай - Алсу Флюровна Исмагилова

class="p1">У Хумай сжалось от тоски сердце при этих словах, но как помочь ей, она не знала. Могла бы – забрала бы всю ее душевную боль и разделила бы с ней. Только вот у Айхылу пропал муж, за которого ее выдали насильно, без всадника оказался Сарысай, а у Хумай приближался день свадьбы. Чувства к Урал-батыру крепли день от дня, и лебедушка видела, что он отвечает ей взаимностью. От этого она терзалась еще больше, виня себя за счастье, которое они с Уралом не могли скрыть от Айхылу. Стоило ему оказаться рядом с ней, как улыбка непроизвольно оживала у нее на губах, озаряя мягким солнечным светом всё вокруг. Айхылу же, словно обратная сторона Луны, покрылась тенью, из которой не было никакого выхода.

– Что мне сделать, сестра, чтобы ты вновь стала улыбаться? – спросила однажды ее Хумай, терзающаяся перед ней за свои счастливые глаза, когда зашла проведать ее перед сном.

– Не кори себя за свое счастье, – вздохнула Айхылу и отложила в сторону сумку, которую паковала. – Разве может быть человек повинен за любовь? Наоборот, Хумай, я очень рада за тебя.

Хумай порывисто обняла ее, прижала к себе, потом взяла ее ладони и расцеловала их.

– Айхылу, как же мне помочь тебе…

– Никак, Хумай, – покачала головой Айхылу. – Что тут сделаешь…

– Мы найдем тебе нового мужа.

– Кто же возьмет замужнюю? Ни один егет на меня не посмотрит более. А сама я и думать не хочу об этом. – она ненадолго умолкла, а потом резко сменила тему. – Завтра отправляюсь к матери. Пробуду несколько дней с ней, а потом прилечу к тебе на свадьбу.

Хумай погладила красивые блестящие волосы Айхылу, поцеловала ее в макушку.

– Хорошо, Айхылу. Если хочешь, мы всё же присоединимся с Акбузатом.

– Не переживай, – горько усмехнулась ее сестренка. – Теперь я никому не нужна, даже дивам.

– Это неправда, – мягко сказала ей Хумай. – Ты нужна мне, нужна нашему отцу. У нас с тобой есть наша страна, Айхылу. И у меня, и у тебя есть обязательства перед нашим народом. Дивы и змеи покушаются на наши земли, а мы обязаны сохранить их. И я, и ты, Айхылу. Придет время и твой тулпар сослужит нам всем службу, вот увидишь, сестренка! А ты еще будешь счастлива, я точно это знаю.

Хумай долго крепко обнимала ее и гладила по волосам, пока наконец Айхылу не уснула.

А на рассвете она вышла проводить ее и отца. Сарысай уже ждал свою хозяйку. Впервые они встретились с ней после того, как вернулась она домой. Рыжий скакун долго облизывал руки Айхылу и печально ржал, как будто просил прощения, что не смог ее уберечь. Айхылу лишь молча обнимала его за шею и гладила его морду. Хумай тоже рассеянно погладила его по голове, вспоминая, когда в последний раз они виделись с Акбузатом, но так и не вспомнила.

Когда Самрау и Айхылу отбыли, она долго смотрела им вслед, и только, когда они превратились в две маленькие точки на небе, ушла к себе в комнату. На сегодня у нее было запланировано много дел – примерить свадебный наряд, посмотреть, готовы ли украшения к нему, решить с Уралом через сколько дней будет майдан. И было ещё одно дело, которое Хумай оттягивала, как могла. Нужно было наконец спуститься в темницы и поговорить с Шульгеном. Пока она решила не говорить ему, что его брат Урал находится во дворце. Ей хотелось услышать, как он объяснит знакомство с Заркумом. С тех пор, как вернулся Самрау, Шульгена и Заркума сторожили Сыртлан и два его верных батыра. Вчера Хумай решила попросить его, чтобы он был неподалеку, когда она будет говорить с Шульгеном. Всё её нутро чуяло исходящую угрозу от него, и ничего она не могла поделать с этим чувством.

Завтракала Хумай с Ямилей и Зухрой.

– Улетела наша звёздочка Айхылу? – спросила у нее расстроенная Ямиля.

– Улетела, – вздохнула Хумай. – Проводила их с отцом на рассвете.

– Не переживай, – сказала Зухра, – ей там будет лучше. Может, она придет в себя быстрее.

– Разве можно вообще прийти в себя после такого. – покачала головой Ямиля.

– Можно, – спокойно ответила ей Зухра, аккуратно разливая чай в пиалы. – Жизнь, Ямиля, разная бывает. То приласкает нас, то испытания приготовит. Нельзя долго лить слезы о том, что было. Сломаться очень легко, куда тяжелее быть сильной, а нам сейчас без этого никак.

– Нет в тебе сочувствия, Зухра. – Ямиля недовольно нахмурила брови.

– Есть. Мне бесконечно жаль Айхылу. Но я хочу, чтобы она не зарывалась в страдания, а нашла силы жить дальше. Себя можно жалеть очень долго, Ямиля. А жизнь между тем проходит.

– Не будем спорить, – прервала их Хумай. – В твоих словах есть правда, Зухра, но мы должны помочь Айылу и поддержать ее в такое сложное время для нее. Она хотела внести свой вклад в эту войну своим тулпаром, но тулпары не воюют без батыров. Придется Акбузату и Уралу вдвоем биться против Азраки.

– Ты права, – вздохнула Ямиля. – Раз уж ты вспомнила об Урале-батыре, давайте лучше займемся делом… У нас ведь сегодня запланирована примерка свадебного наряда Хумай! Уже готовы кашмау и муйынса, а девушки дошили кульдэк. Нам надо теперь определиться, какого цвета будем шить елян. Белого или черного, Хумай?

Хумай пожала плечами.

– Белый елян разве надевают невесты на свадьбу?

– А почему нет? – удивилась Ямиля. – Нет таких правил, Хумай. Выбирай, что хочешь, а мы сошьем тебе.

– Белый кульдэк очень красиво смотрится с красным муйынса, – сказала Зухра. – Может, и елян белый наденешь, а, Хумай? Красиво будет.

– Пойдемте лучше примерим всё, а там и решим, какого цвета елян будем шить, – встала из-за стола Ямиля.

Хумай послушно отправилась с ними на примерку. Организацией её наряда полностью занималась Ямиля, у нее были волшебные руки, в которых иголка и нитка не шили, а ворожили ткань, создавая самые красивые украшения и платья. Хумай с ней особо не спорила, у нее не было желания заниматься этим, а Ямиле она полностью доверяла.

Первым делом ее облачили в белый кульдэк и шаровары, сняли с головы повязку с монетами, вместо которой надели платок и под него красный кушмау. Монетки весело звякнули, когда Ямиля аккуратно подправила головной убор. Следом она достала муйынса и надела его Хумай на грудь. Монетки на нем также были расшиты по красному материалу, и вместе с кушмау украшения на фоне белого платья смотрелись очень красиво и органично.

– Хумаааай… – восхищенно протянула Зухра. – Ты прекрасная лебедь!

– А я?! – возмутилась