Возлюбленная для чемпиона - Маша Кужель

и я чувствую себя в этом платье красивой, что является несомненным плюсом. У меня сейчас гораздо больше уверенности в себе, чем в те времена, когда я была маленькой девочкой, влюбленной в Илью, но чувствовать себя красивой по-прежнему нелегко.

Я гляжу на Кристину.

— Тебе нравится?

— Ты выглядишь потрясающе, — говорит она с широкой улыбкой.

— Когда же мы наконец познакомимся с мальчиком, с которым ты встречаешься? — вдруг спрашивает меня мама.

Я невольно улыбаюсь. «Мальчик» — не лучшее слово для описания Геннадия Воронина.

— Я не думаю, что это произойдет, мамуль.

Идея познакомить Гену с моей семьей всегда вызывала у меня легкую тошноту. И это чувство — не результат разрыва. Оно было всегда. Сейчас я даже чувствую некоторое облегчение.

Но почему я не хотела знакомить с ним свою семью, когда все у нас было хорошо? Я боялась, что они осудят меня за то, что я встречаюсь с председателем диссертационного комитета? Черт, да я и так себя осуждала. Или это потому, что я знала: они поймут то, что мне уже было известно на уровне интуиции? Это становилось очевидным: мы с Геной не подходили друг другу.

— Почему такая секретность? — спрашивает Снежана, выходя из примерочной. На ней стильное розовое платье на одно плечо.

— Ой, тебе так идет, Снеж, — говорю я ей.

— Не меняй тему, — продолжает она. — Почему такая секретность вокруг твоего парня?

— Вообще-то это... не ваше дело, — отвечаю я. Возможно грубовато, но может спасти меня от дальнейшего допроса.

Я смотрю вниз, изучая подол своего платья. Снова поражаясь тому, как мало грусти я чувствую по поводу нашего с Геной разрыва. Это должно было быть ударом. Но, может быть, я просто ошиблась. Для меня не было большим ударом, когда Сережа порвал со мной сто лет назад, а это были самые долгие мои отношения. Нет, похоже, Илья — единственный мужчина, способный раскрошить меня на кусочки после разрыва.

— Мы больше не вместе и вр]д ли что-то изменится.

— Как жалко, — произносит мама.

Кристина наблюдает за мной. Она была нехарактерно молчалива при разговоре о Гене и Илье. И у меня такое чувство, что я знаю, почему. Она видела Гену несколько раз, и я не думаю, что он ей нравился.

— Он... Он хотел большего? Того, что ты не могла ему дать? — уточняет она.

Точно, в последний раз, когда я говорила с Кристиной о Гене, я думала, что он собирается сделать мне предложение. Потому что я была идиоткой.

— Нет. Никто из нас не был готов к развитию ситуации, — остальное я объясню ей позже, когда у нас рядом не будет любопытных ушей. — Ничего страшного. У нас никогда не было ничего серьезного, — я вздыхаю. — Честно говоря, не стоило начинать спать с кем-то, с кем я работаю.

Мамины глаза расширяются, и только тогда я понимаю, что именно сказала.

— Извини, мамуль. Твоя дочка уже большая девочка.

Она смеется.

— Я и не думала, что ты такая, Анюта.

— Правильно! Нам нужно только лучшее, — кивает Кристина.

Проглотив смех, я толкаю подругу локтем в надежде поменять тему разговора, чтобы мама не разгадала все мои секреты по румянцу на щеках.

— И вообще, не стоит привязываться к кому-то здесь, когда я собираюсь перевернуть всю свою жизнь.

Мама хмурится.

— Что ты имеешь в виду?..

Глава 39

Аня

— Я имею в виду, что возможно перееду из-за новой работы.

— И как продвигаются поиски?

— Лучше, чем ожидалось. В понедельник у меня собеседование в Москве.

— В Москве??? Это же так далеко! — у мамы такой расстроенный вид, как будто я только что объявила ей, что собираюсь уйти в монастырь. — Ты ведь не переедешь туда, правда?

— Мам, пожалуйста...

— Я слышала, что очень трудно найти работу по твоей специальности, — вмешивается Снежана в своей привычной миротворческой манере.

Я киваю.

— Да. Поэтому я поеду туда, где мне будет место.

Мама разводит руками.

— Но почему тебе не продолжить работать дома? Ну или перейти в другой университет. Зачем тебе эта Москва??? Вам, молодежи, там что, медом намазано?

Мама видимо никогда даже не предполагала, что я могу вырваться за пределы досягаемости. О, Боже. Да мне и самой гораздо проще остаться дома. Но если я хочу развиваться в карьерном плане… А еще лучше вырваться из-под чар Ильи…

— Я не знаю, мамуль. Я очень много работала, чтобы получить эту степень, и логично было бы работать по специальности. Так ведь и было задумано. Но я не могу притворяться, что перспектива жить так далеко от всех вас и приезжать домой только пару раз в год меня сильно радует.

Мама того и гляди упадет в обморок.

— Пару раз? В год?!

Мое сердце сжимается.

— Я еще ничего не решила окончательно, но... - я уставилась на свои босые ноги, слишком хорошо понимая, что все взгляды устремлены на меня.

— Тебе ведь не обязательно сразу увольняться и устраиваться на новую работу? — спрашивает Кристина. — Может быть, тебе нужен перерыв, чтобы принять решение. У тебя же есть сбережения? Ты можешь вообще ничего не делать какое-то время. — Я бы могла устроить тебя риелтором в свою фирму, — предлагает Снежа. — То есть я понимаю, конечно, что для этого у тебя слишком высокая квалификация, но если ты захочешь — я замолвлю за тебя словечко.

— А что? Хорошая идея, — одобряет мама. Теперь Снежана определенно ее любимица.

Меня как будто тянут в разные стороны. С одной стороны, я не хочу никуда уезжать. С другой стороны, закончить аспирантуру и бросить работу по специальности — это полный провал.

— Может быть, — говорю я. — Я пока ни в чем не уверена.

Мой телефон пиликает, и я наклоняюсь, чтобы достать его из сумочки.

Илья: Я сегодня приеду. Нам нужно поговорить. И прежде чем ты откажешься, знай: речь идет не о нас с тобой.

— Что-то случилось? — спрашивает мама. Она обладает каким-то шестым чувством, когда дело касается ее детей. Она всегда знает, когда что-то не так. Клянусь, несмотря на то, что я ни словом не обмолвилась о своих отношениях с Ильей никому из семьи, я не удивлюсь, если моя мама знает, что между нами что-то было. Неужели все мамы такие?

— Все хорошо.

Я через силу улыбаюсь и, не отвечая, кидаю телефон обратно в сумочку.

— Так, ну что? Все довольны своими нарядами? — Крис обводит нас взглядом, и все радостно кивают.

— Тогда давайте сходим все на обед в кафе! Я угощаю, — говорит мама. Она смотрит на меня. — Я знаю,