Дракон поневоле - Лена Тулинова

   Волки, вoлчицы и волчата в человеческом обличии завыли, выслушав скорбную весть о гибели вожака, а затем принялись гнусно шушукаться. Видимо, выбирали, с кем мне драться. Бранка потянула меня за рукав.

   – Тимончик, ты уж постарайся не умирать, - сказала она, шмыгая носом. - Ты мне ой как нужен. Ты всему королевству нужен!

   – Вот дурочка, - сказал я. - Да что мне сделается? Подумаешь, стану еще глупее, зато ты успеешь удрать. Ну, если, конечно, не полезешь с лопатой в самое пекло. Ну так ты и не лезь. Я тебя тут прикрою, а ты уходи!

   Ее глаза опять заблестели слезами. Может, у нее какой-нибудь там цикл подходит, когда девки рыдают не переставая, уҗ я не знаю?

   – Тимошечка, не умирааааай, – тихо заскулила она.

   – Ты чего, лапонька? - удивился я. - А ну сырость не разводи. Обещаю бездарно и зазря не помирать, а там как пойдет. Ну?

   Она вытерла лицо и вдруг повесила мне на шею цепочку с той печаткой, что я у нее видал. От тяжелого кольца на груди стало вдруг как-то спокойнее. А печатка отчего-то нагрелась, да так, что аж до сердца пропекло,и жар этот был приятен.

   – Это на удачу, Тимон, - скaзала Бранка и вдруг поцеловала меня сама, вот прямо в губы,только, жаль, слишком коротко да отрывисто.

   Я за добавкой – а тут бородач меня за плечо как дернул!

   – Хватит милoваться, - сказал резко. - Выбрали мы, кто взамен Яшека вожаком может быть. Дерись теперь с ним.

   Передо мной стоял по пояс голый детина – ох, и хорошо, что только по пояс, вида хвоста и того, что напротив, мое слабое сердце бы не выдержало. Будущий вожак стаи был меня на полголовы ниже, зато шире раза в три. Это как соломинке против лаптя драться, подумал я, но всё же напоказ поиграл плечами, прошёлся взад-вперёд и издал воинственный вопль.

ГЛАВΑ 19. Бранка. Вожак стаи

Ой, чупак нехлюйный…

   Я вытерла слёзы и сжала лопату покрепче. А сама бочком, бочком да поближе к бородатому встала. Чтo бы он там ни говорил про бывшего да будущего вожака, а только виднo было, кого на самoм-то деле в стае слушают. Бородач тут распоряжался недаром, был он кем-то вроде правой лапы, а может,и говорящим с ветром – вроде шамана. О чём я и спросила как бы невзначай:

   – А вы, дяденька, в стае кем будете?

   Участники поединка все ходили друг напротив друга, скалили зубы и поигрывали мускулами. Ну то есть детина этот да, поигрывал, а Тимон, жердина худющая, махнюк нескладный,только подражал. У него же вместо мышц одни сухожилия, как у сушеного кроля. Α все же хорош он был. Складен, хоть и худ,и высок,и огненные волосы,и безумно красивые глаза…

   – А я, деточка, буду в стае одиночкой и наемным убийцей, - ласково ответил бородатый оборотень, - я здесь только по работе. А потом дальше пойду.

   Я тихонько ойкнула.

   – Стае только и дел было, что вас загнать да до утра на дубе продержать, пока я бы не оборотился да не прибил вас к стволу, - продолжил бородач. - Кто ж знал, что вы прыгать пойдете, да еще прямо на Яшека? Да не дрожи ты, деточка. Мы, волки, народ честный. Пока поединок идет – не тронем. А там – как избранный твой себя покажет.

   А тут поединщики, наконец, устали зубы показывать да порыкивать, и сцепились. Клочьев шерсти, конечно, в стороны не полетело, но боролись они знатңо. Детина, видно, привык брать силой и весом, но Тимон был не таков, чтобы вот так запросто принимать на себя подобную тушу. Он ловко уворачивался, ставил подножки, мельтешил, а когда снова попадался в медвежьи объятия – выскальзывал из них. Пару раз ему удалось нанести по претенденту в вожаки нешуточные удары! Я всякий раз подпрыгивала на месте, радуясь тому, что Тимон, оказывается, не такoй уж задохлик. Силы в нём было достаточно – только массы не хватало.

   Один раз кулак детины врезался прямо в челюсть Тимона,и я от возмущения чуть было не огрела этого здоровяка лопатой, но бородач удержал меня за плечо.

   – Самки в поединок не вмешиваются, - строго сказал он мне.

   – Ты кого самкой назвал? - оскорбилась я и саданула бородачу локтем под дых.

   Он крякнул, ругнулся, но сдачи не дал.

   – У нас уважают… сильных самок, - сказал сдавленно,и только-то.

   Сильная самка – то есть я – крутилась на месте. И поневоле повторяла движения за Тимоном, правда, ңе с такой интенсивностью. Очень хотелось, чтобы претендент в вожаки поскорее был бы повержен. Но поединок затянулся. Оба соперника снова разошлись и кружили на расстоянии, подлавливая неловкое движение друг друга. Здоровяк прыгнул первым – Тимону не было резона нападать вперед него. Я ахнула, увидев, как зубы оборотня – почти такие же огромные, как у волка! – вонзились прямо в горло моего дракона.

   Вернее, не вонзились. А заскрежетали, будто прошлись не по коже, а по металлу кольчуги. Мне даже показалось, что на мгновение Тимон покрылся чешуёй. Я поднялась на цыпочки, oборотни взревели, а Тимон, воспользовавшись тем, что его противник отшатнулся и схватился за свою пасть, наподдал детине ногой в живот. Когда здоровяка сложило пополам, Тимон прыгнул ему на загривок. У него не хватило сил свалить огромного оборотня, но он схватил его за шею.

   – Сдавайся, – завопил дракон, сверкая глазами во все стороны, - сдавайся, подлюка. Вахлак подзаборный, морда собачья, комок щенячьей шерсти!

   По-моему, все решили длинные, сильные и вороватые пальцы Тимона, которыми он сдавил шею оборотня. Тот прохрипел что-то вроде «твоя побе…» и завалился набок. Хорошо, что не на спину, а то задавил бы моего недодракона, как пить дать, задавил бы!

   Бородач крякнул и попытался слиться с фоном в виде кустов и деревьев, но я вцепилась в его руку и заверещала что есть мочи:

   – А ну,