Американский принц - Сиерра Симон

то я был неправ. Я хотел его сильнее, чем когда-либо, я жаждал его, и от мыслей о нем, практически до крови стер свой член. Когда передо мной, словно штормовой фронт, начала маячить мысль о том, что мне скоро придется уехать, я обнаружил, что все сильнее и сильнее сопротивляюсь самой идее о том, что мне придется покинуть Колчестера. Избегать его — это одно, а быть вдали от него и этой базы, уехать и, возможно, больше никогда его не увидеть…

За день до моего отъезда, я брел в поисках источника моих мучений. В долине все было спокойно, и его взвод остался на базе, и хотя я знал, что смогу его увидеть сегодня вечером на прощальной вечеринке, которую устраивали мне и моим ребятам, — я хотел увидеться с ним сейчас, и наедине.

Я не знал, что именно скажу. Для него я был всего лишь парнем, чью сестру он трахал в прошлом году. Простым нарушителем спокойствия, кого он когда-то прижал к стене. Да и вообще, хотел ли я, чтобы он понял, что с моей стороны было что-то еще?

Снова была весна, с тем странным видом холода, который задерживался в углах и укрытых тенями местечках, который отступал под солнцем, только чтобы вернуть в тот момент, когда солнечный свет начинал ослабевать. Я обнаружил Колчестера во дворе, где мы впервые встретились, на нем была бежевая футболка и камуфляжные штаны, он разговаривал с высоким мужчиной в костюме, которого я никогда раньше не видел. Этот мужчина был белым, с темными волосами и был привлекательным, хотя и худощавым, и, похоже, примерно лет на десять старше нас.

Я собирался развернуться, когда увидел, что Колчестер занят, но он откинул назад голову и рассмеялся (рассмеялся! а он почти никогда этого не делал!) над тем, что сказал незнакомец, и этот звук был таким насыщенным и теплым, что я просто растаял.

Аккуратно заправленная в штаны футболка натянулась на его плечах и на спине, обрисовывая узкие линии бедер, и я позволил себе опустить пристальный взгляд на его задницу и ноги — сплошь тугие, привлекательные мускулы. Желание, которое я почувствовал, я ощущал его на клеточном уровне. Словно он слился с моей ДНК.

— Эмбри! — сказал Колчестер, заметив меня и подзывая к себе.

Я никогда не мог сопротивляться, когда он произносил мое имя. Я подошел к нему.

— Это Мерлин Рис, — Колчестер представил нас, и я пожал руку мужчине в костюме. — Он здесь делает работу от имени своей королевы. Похоже, в скором времени к нам присоединятся британцы.

— Очень скоро, — сказал Мерлин, когда наши руки разъединились. — Где-то через три месяца или около того. — Я заметил, что его аристократический акцент был слегка подпорчен его произношением буквы «р», вероятно, валлийским выговором.

— Я лейтенант Эмбри Мур, — сказал я. — Приятно познакомиться.

— Сын Вивьен Мур, верно? — спросил Мерлин.

Я не стал скрывать свое удивление.

— Верно.

— Я хорошо осведомлен в американской политике, — объяснил он. — В прошлом месяце она произнесла довольно волнующую речь о том, что ее сын возвращается на родину, не так ли?

Я сопротивлялся желанию закатить глаза. Она произнесла эту речь со слишком большим пафосом. Хотя я не сомневался в том, что некоторые из ее чувств были подлинными, я также не сомневался в том, что она проявила эти чувства наиболее политически выгодным для себя образом. Но я не мог сказать все это этому парню, поэтому я просто сказал:

— Да. Точно.

Мерлин опустил взгляд на свои туфли — модельные, с грязью, прилипшей к их блестящим бокам, — и он смотрел на них, пока говорил.

— А как твоя тетя Нимуэ?

— Ты знаешь Нимуэ?

Он улыбнулся и посмотрел на меня, и я узнал этот взгляд. Мне казалось, что я смотрел точно так же, когда был рядом с Колчестером.

— Да, — мягко сказал он. — Я ее знаю.

— Ну, — сказал я, пытаясь придушить свое жгучее любопытство, — несколько месяцев назад у нее появился ребенок. Маленький мальчик. Лир.

— Лир, — сказал он, произнося с нежностью это слово. — Валлийское имя. Это означает «со стороны моря».

— Она живет в Сиэтле. Она вроде как прозаический человек.

Он на это рассмеялся.

— Она такая, не так ли?

— Как вы двое…

Он махнул рукой.

— Это длинная история, и достаточно верно будет сказать, это связано с тем, что твоя мать была очень зла на меня. Когда-нибудь я тебе все расскажу. Ну, а сейчас мне нужно идти. Лейтенант Колчестер, надеюсь, мы скоро свяжемся. Лейтенант Мур, было приятно с тобой встретиться и, пожалуйста, передай своей семье привет от меня. Или, пожалуй, только своей тете, не думаю, что Вивьен захочет слышать от меня что-то, помимо прощальных слов.

Он пожал нам руки и ушел, его тщательно подобранный костюм и четкие движения были настолько неуместны на нашей временной военной базе, что я не мог не покачать головой.

— Чего он от тебя хотел? — спросил я Колчестера.

Колчестер пожал плечами.

— Понятия не имею, но он спрашивал обо мне капитана, — он нахмурился. — Надеюсь, у меня нет проблем.

— С чего бы у тебя были неприятности? Ты герой, всеобщий золотой мальчик.

— Ох, остановись.

— Я серьезно. Надеюсь, мы все будем упомянуты в твоих мемуарах, когда они выйдут.

— Я не пишу мемуары.

— Еще напишешь, прежде чем будешь баллотироваться в президенты, — сказал я.

— Однажды эта шутка устареет, — предупредил он меня.

— Никогда.

Он мгновение раздумывал над моими словами, а потом спросил:

— Хочешь прогуляться?

У меня пересохло во рту.

— Да, — сказал я. — Это было бы чудесно.

Весенний холодок ощущался между деревьев, мы проделывали путь вверх по узкой тропинке, удаляясь от базы, но птицы все равно трещали и прыгали вокруг, и крошечные цветы пробивались через почву в тех местах, где солнечный свет падал на землю сквозь деревья.

Мы ушли недалеко — хотя в тот день мы оба формально были освобождены от обязанностей, в нашей долине было достаточно сепаратистов, что было бы рискованно находиться далеко от базы. Вместо этого мы нашли горный хребет, с которого просматривался наш лагерь, и сели на него, свесив ноги.

— Значит, завтра ты уезжаешь, — сказал Колчестер, глядя вниз на базу. — Едешь домой.

— Буду там, пока мне это позволят.

— Хотелось бы мне чаще тебя видеть, — сказал он, и моя грудь сжалась.

Я не мог вынести то, что он произносил такие слова, поэтому попытался перенаправить его мысли, притупить интенсивность.

— И, конечно же, чаще видеть Морган.

Он покачал головой.

— Я не это имел в виду. Я действительно наслаждался, когда проводил