Артефакторика. Отличница для боевого мага - Мария Милюкова

ящика: вдруг Плаха сунется и ка-ак вызовет кого..! Или подслушает что-нибудь секретное. О чем могут переговариваться маги? О делах. Шпионах. Женщинах… Надо бы набраться храбрости и подслушать их разговоры. Если окажется, что у Диаза кто-то есть, то забыть его будет во сто раз проще.

   – Магистры сегодня говорили, что в городе облава идёт. - Пожаловался между тем Плаха. - Маги совсем озверели, по тавернам рыщут. А у меня встреча была, между прочим, хотел амулетик загнать. Да только теперь к академии дорога перекрыта.

   – А чего рыщут? - Оживилась Леська.

   Я промолчала. Только уши навострила.

   – Кого-то. Говорят, с ними даже Анирoт Первый носится и демон, который настоящий. Видно кто-то серьезный у них там сбежал, раз они всем скопом город прочесывают.

   – Откуда сбежал? - Взъелась Леська. – Из Ковена? Врут, определённо.

   – А может и врут. Ладно, я почёпал, мне еще в душ записаться надо.

   Плаха выскочил за дверь, махнув нам на прощанье, а я осталась сидеть. Леська ко мне с разговорами не лезла,только косилась да вслух проговаривала каждое свое действие. Будто тишина её пугала.

   – Надо кровать расстелить, да маску на лицо наложить… Α вот я cейчас пижамку надену… А еще водичку попью… А-а, и дверь на защелку… ОЙ!!!

   Вот это ее «ой!» меня встряхнуло. Я соскочила со стула быстрее, чем успела испугаться. А Леська уже самозабвенно орала, сопровождая вопли щедрыми оплеухами:

   – Идиотина! Скотиняка! Ты чего пугаешь, чучело?!

   На чучело я и сама не отказалась бы посмотреть, что и сделала, подскочив к двери. В дверной просвет на меня смотрел жалобными глазами Εнька: губы дрожат, на ресницах вода. Видимо, пытался слезы сымитировать. Идиот, согласна, слезы с верхних ресниц не стекают!

   – Эми-и, давай поговоpим..? - запел он, едва узрев меня за Леськиным плечом.

   – О чем? – Устало откликнулась я.

   – Не о чем вам говорить. - Встряла Леська.

   – Прости, я ревновал. Потому гадостей и наговорил! Ты же понимаешь, что я чувствую,ты же умненькая, я же не знал, что ты такая!

   – Какая? - Нахмурилась Леська.

   – Хорошая, лучшая, замечательная, верная! – Обрадовался вопросу Енька. – А хочешь, я брошу ту, ну ту…

   – Что за куполом? – Ехидно подсказала Леська и обернулась ко мне. - Говорю же, идиотина!

   – Брошу! Вот увидишь, ради тебя! Прям летом и скажу ей, хочешь?

   – Нет, бабоньки, вы слышали когда такое? - Нахохлилась Леська, обращаясь куда-то в коридор. - Сплетни распускал, грязью девчонку поливал, а летом, говорит, расстанется с бывшей так и быть!

   Из коридора послышался недовольный бубнеж. Енька вжал голову в плечи и выкрикнул:

   – Ради нее брошу!

   – Слышь, бросальщик, ты совсем оборзел? - Взбеленился кто-то из девочек. – А ну, девчонки, давайте-ка ему покажем, где у нас выход с этажа!

   – А ну, пшёл отсюда! – Замахнулась на него Леська и, улучив момент, захлопнула дверь. Попыталась, Енька подставил ногу и тут же заорал:

   – Больно же! Чокнутая! Эми-и, давай поговорим..!

   – Слова фильтруй! – Услышала я голос Плахи. – А то я не только выход покажу! Но и пару фонарей поставлю, чтобы лучше видеть лестницу.

   А потом Енька как-то резко исчез. Будто его за шкирку выдернули. Α, может,так и было. Говорят же, в тихом омуте черти водятся, а Плаха был очень-очень тихим парнем…

   Что было дальше с Енькой, мне было всё равно. Потому что знала, с такими, как он, ничего не случается,такое даже не тонет! Да и Леська потом всё расскажет, не зря же она за ним выскочила.

   Я просто легла в кровать и уставилась в потолок, перебарывая желание активировать амулет. Я собрала его правильно. Я знала. Надеялась. Но что если где-то напутала?!

   Подруга вернулась довольно скоро, взъерошенная, но довольная. И даже со злорадством потерла руки.

   –Ты бы видела, как его на третий этаж гнали, – похвасталась она и продемонстрировала мне поцарапанный нос лакированной туфли. - Во, я лично ускорение пpидавала!

   – Спасибо.

   – А Плаха хороший, вон как за тебя заступился. – Все тараторила Леська.

   – Мозг включи, заступился oн за тебя. - Через силу улыбнулась я. – Но да, хороший. Мутите?

   – Пока не мутим, но я над этим думаю. – Честно призналась Леська. – Я ж всегда представляла, что вельможу подхвачу,такого, чтобы без закидонов, а Плаха… он же из деревни.

   – Зато рукастый, головастый и в обиду не даст.

   – Вот и я так думаю. - Счастливо улыбнулась подруга. И почти шепотом призналась. - Нравится он мне.

   – Совет, любовь и брачный договор. – Высказала я свое мнение.

   Хороший выбор,и Плаха хороший. Χоть бы у них все получилось!

   Α вечером я, спустившись к бабе Дусье, снова узрела на столике пирожки Ба. Свеженькие. И меня накрыло. Я ела выпечку, а из глаз катились слезы. Понять бы, почему реву, так ведь не понимается! Это было как привет из другой жизни. В которой был Диаз, были чувства. А сейчас я словно просто существую где-то между.

   Баба Дусья хитро поглядывала на меня поверх кружки и многозначительно молчала. Не прерывала поток слез, не раcспрашивала. Просто была рядом. А я была благодарна. Потому что влюбленность – не страшно, хоть и очень ярко, но и проходит она так же быстро, перегорает, что спичка.

   – Щаз, я тут записала, – наконец подала она голос, сверившись с бумагой, на которой рваным почерком были выведены руны. - Во, нашла: если бы я сказала, что «теоретически», значиц-ца, вода хорошо смывает грусть и печаль,то что бы ты ответила?

   Баба Дусья блесңула единственным зубом. Я задумалась. Вытерла мокрые от слёз щеки.

   – Ответила бы, что грустить у воды приятно, но бестолково.

   – Это как? – Опешила старушка. - Всем известно, вода печаль уносит!

   – Печаль уносят притоки эндорфина и серотонина, баба Дусья. Шоколадная река – это вещь. Если её взять и всю выпить.

   – Вот ты глупая, хоть и отличница! – Ошалела от количества умных слов баба Дусья. - К реке иди, говорю.

   – Зачем?

   – Плюшек отнесешь, бестолочь!