Связанные ненавистью - Кора Рейли

Я не помню, когда в последний раз чувствовала себя настолько беспомощной.

– Лука, Маттео, Ария, – поприветствовал Данте Кавалларо как обычно лишенным эмоций голосом. – Джианна.

Я даже подскочила от неожиданности, так как думала, что он сделает вид, будто я недостойна слов приветствия, как это сделал мой отец.

Я слегка склонила голову. Всё во мне противилось, но я понимала, что мне же будет лучше.

– Ты осознаешь, что совершенные тобой поступки – это предательство? – спросил Данте.

Я не была уверена, что ответить. Если соглашусь, буду в заднице, а если нет – выведу из себя человека, который может принять решение убить меня.

– Джианна – моя невеста, и если бы не сбежала, то сейчас уже была бы моей женой. Думаю, решение о том, заслуживает ли она наказания, нужно возложить на моего брата, как на Дона Нью-Йорка.

Я перевела взгляд с Маттео на Луку, чей жестокий взгляд вызвал у меня мурашки по спине.

– Да это же просто нелепо, – проворчал отец.

Однако Данте не казался оскорбленным.

– Я так понимаю, жениться ты не передумал?

– Точно, – не задумываясь, ответил Маттео.

Разумеется, никто не удосужился спросить, чего хочу я, но чувствовала, что сейчас лучше не лезть на рожон. Не тогда, когда для меня всё может очень плохо закончиться.

Данте жестом подозвал к себе отца, и они вполголоса поговорили в течение нескольких минут. Похоже, отец остался крайне недоволен.

– Я не буду делать официального объявления в Синдикате. Но и не стану препятствовать этой свадьбе. Однако если ты откажешься, у меня не останется другого выбора, кроме как наказать тебя, – объявил Данте, обращаясь ко мне. Он кивнул Маттео, прежде чем снова обратиться к моему отцу: – Я предоставлю утрясти это дело тебе, поскольку Джианна – член твоей семьи, и рассчитываю, что в конце этого дня будет достигнута договоренность, которая позволит нам мирно сотрудничать и впредь. – С этими словами он шагнул назад и махнул отцу, приглашая принять на себя бразды правления.

– Ты что, серьезно можешь позволить принять в Нью-Йорке такую, как Джианна? Твои люди ожидают, что ты, как новый Дон, будешь защищать традиции и беспощадно расправляться с предателями, – сказал отец Луке.

– Мои люди принимают мои решения, – ответил Лука, но в его голосе был намек на предупреждение, – каким бы оно ни было.

Вдруг я задумалась, на самом ли деле буду в тягость Луке. Не то чтобы я испытывала желание стать частью «Коза Ностры», но если стоял выбор между пребыванием на территории моего отца и проживанием в Нью-Йорке с Арией, то я знала, что выберу последнее.

Маттео выглядел так, будто вот-вот вытащит ножи. Он подошел к Луке и что-то тихо ему сказал. Ария воспользовалась моментом, чтобы присоединиться ко мне. Я благодарно улыбнулась ей.

– Мой брат женится на твоей дочери, несмотря на все ее проступки. Я думаю, что это очень щедрое предложение с нашей стороны. Ты должен быть счастлив, что тебе не придется искать ей нового мужа.

– Как будто я смогу теперь найти кого-то, – фыркнул отец. – Даже не буду тратить свое драгоценное время попусту.

Кровь ударила мне в голову не только из-за слов отца, но и из-за предложения Луки, которое мне совсем не нравилось. Они вели себя, как будто я кусок дерьма. Слушая их, я убеждалась, что правильно сделала, сбежав. Этот мир прогнил насквозь.

– Так что скажешь? – спросил Лука и сжал губы.

Отец бросил вопросительный взгляд на своего босса, но Данте, похоже, не собирался вмешиваться, всем своим видом говоря, что итог его не волнует.

– Надеюсь, вы не собираетесь устраивать свадебное торжество. Я хочу, чтобы это было улажено без шума. Она уже и так достаточно опозорила меня и Синдикат. Я не дам ей шанса опозорить нас ещё сильнее, – в конце концов, согласился отец.

Я так сильно стиснула зубы, что удивилась, как у меня челюсть не сломалась.

Маттео покачал головой.

– Мне не нужна свадебная вечеринка. В любом случае, я предпочитаю напиваться без компании старых дев Семьи.

Смех защекотал горло, но я сдержалась. Маттео стрельнул в меня взглядом, как будто хотел убедиться, что я нахожу его остроумным, каким, вероятно, он сам себе казался. Он просчитывал каждый свой шаг, этого мне забывать не стоило. Маттео маскировал свою смертоносную силу под юмором и улыбками, но я не дам себя обмануть. Ни сейчас, ни впредь, особенно, когда стало ясно, что он думает, будто оказывает мне большую милость, принимая обратно.

– Старые девы всё равно не придут. Никому не хочется испачкаться о такую, как она, – сказал отец, бросив на меня злой взгляд.

Хватка Арии на моем запястье стала стальной, словно она до сих пор не верила, что я не наброшусь на нашего отца.

– По традиции, будет церковная церемония, как и положено, – сказал Лука. – Кроме ближайших родственников, гостей больше не будет.

– Традиция, – раздражённо фыркнул отец. – Джианна наплевала на наши традиции. Демонстрацию простыней, в отношении которых так непреклонна ваша семья, придется отменить. И о белом платье тоже не может быть и речи. Я не позволю ей глумиться над нашими ценностями.

– Это разумно, – кивнул Лука.

Ария недоверчиво посмотрела на мужа, однако я не удивилась, что мне не позволят надеть белое платье. Можно подумать, мне не наплевать. Да мне плевать, даже если я выйду замуж голой. Я ничего из этого не хотела. И мне вообще плевать на их дурацкие традиции. Они думали, что делают мне одолжение, будто я преступник в камере смертников, которому вручили помилование на блюдечке. Я не сделала ничего плохого, ничего, по сравнению с тем, что сделал любой мужчина в этой комнате.

– Сдается мне, она всем мужикам в Европе позволила себя отыметь, и после этого ты всё еще ее хочешь? – опять спросил отец. Я понимала, что он делает это, чтобы унизить и оскорбить меня, и мне ненавистно было признавать, что у него это почти получалось.

Я смотрела на мужчину, который был моим отцом, и не чувствовала ничего. Я всегда знала, что он меня недолюбливает, но никогда даже и представить себе не могла, насколько сильно его презрение. Я впилась ногтями в мягкую плоть ладоней.

Маттео приосанился, криво ухмыльнувшись.

– Я охотился за ней полгода. Ты правда думаешь, что, если бы я не хотел ее, стал бы тратить столько времени? У меня есть дела поважнее.

Если хоть раз еще это услышу, слечу с