Сорванная свадьба. Люблю тебя до неба! - Виктория Борисовна Волкова

Глава 32

– Нет, ничего я делать не буду, – бодаю головой темноту. – Никаких тестов ДНК!

– Почему? – вскидывается Лена. – Ты же хочешь узнать правду. Или точно знаешь, что твой? – глаза моментально наполняются слезами и болью.

Эх, Лена моя, Леночка! Сколько бы лет не прошло, а все по живому режет, да? Не утихает старая рана? У меня тоже.

– Нет, я к Оксане не таскался. Если ты об этом, – рычу, не сдерживаясь. А внутри все клокочет от ярости. Но душа, где-то там под ребрами, уже наполняется теплотой.

Бл.дь! Ленка меня до сих пор к Ксюхе ревнует. Не отпустила и не отпустит никогда ситуацию. С одной стороны, приятно, что до сих пор меня любит. А с другой… Ты тоже накосячила, родная!

– Тогда почему? – смотрит она непонимающе. Пытается вырваться из слабенького захвата. Ага, сейчас! Все брошу и отпущу.

– Он по-любому мой сын. Я принял его. Воспитал. Мой пацан, и я от него никогда не отрекусь. А анализ этот… Ну что мне с ним делать, Лен? Кому предъявить? Оксане? Так она сама все знает, лучше нас с тобой. С ней я разведусь в ближайшее время. А вот сына терять не хочу.

– Олежка, – прижимается ко мне Леночка. В порыве чувств чмокает в шею. А я вдыхаю запах любимой женщины. Чистое тело и парфюм… Легкий, слегка пряный.

– А вот с девчонками твоими я бы тест ДНК прошел. Вдруг мои, Лен? – целую в макушку. И замираю на секунду, другую. А ну как сейчас пошлет меня моя Елена Прекрасная.

– Плехов, – возмущенно вертится она в кольце моих рук. – Ну какие, на фиг, твои? – фыркает возмущенно. Задирает подбородок, упирается в меня насмешливым взглядом и продолжает на умняке. – Ты до девяти считаешь, а надо до семи…

– В смысле? – тяну я глухо.

– У меня близнецы, Плехов. Близнецы, – упершись пальцем мне в грудь, припечатывает каждым словом. – Очень редко с многоплодной беременностью до девяти месяцев дохаживают. Я девчонок в тридцать пять недель родила. Поэтому тут без вариантов, – заявляет и осекается.

– Жаль, конечно, – вздыхаю я. – Я-то думал…

– Да и Валдаевы не те люди, чтобы воспитывать чужих детей. Поэтому даже не думай в эту сторону. Понял? – кладет она голову мне на плечо. Обхватывает обеими руками. И молчит. Думает о чем-то своем…

– Понял, – бурчу недовольно. – Не знаю, почему, но вбил себе в голову, что Алиса и Майя мои. Очень хотел, чтобы от меня у тебя дети были.

– Леша твой, – выдыхает порывисто и снова смотрит на меня в упор. Ждет то ли взрыва, то ли фейерверка.

– Что ты сказала? Как? – бросаю обалдело. – Леша? Что ты несешь? – выпускаю Лену из рук.

– Леша, – кивает она. – Прости, я воспользовалась… Тебя тогда из пустыни раненого привезли… Оксана все порывалась ЭКО сделать. А мы с тетей Светой решили иначе.

Как решили? Почему? Что за херня? Известие бьет под дых, заставляя ртом хватать воздух.

– Ну что… Молодцы, – роняю первое, что приходит в голову. Нормальную аферу мать с Ленкой провернули. Оставил я на свою голову сперму в банке. Бык-производитель, бл.дь!

– Олег, – выжидательно смотрит на меня Лена. – Олег, – повторяет напряженно. А я стою, смотрю на воду и слова вымолвить не могу.

Леша мой!

– Вот ты проныра, Гусева, – цежу тихо. А у самого еще в башке не укладывается. Как они все провернули? Мать моя и любимая. Вот же сучки крашенные. И молчат столько лет. Ладно, Ленка! А мать?!

– Я взяла свое. Ты мне обещал сына, помнишь? – топает она ногой. Видимо решила, что я против. – Поэтому тут без обмана.

– А, ну если так рассуждать, – усмехаюсь криво. И не знаю, что делать. То ли зацеловать, то ли голову дурную открутить. – А в банке чья хранится? – давлю взглядом.

– Не знаю. Твоя мама по доверенности забрала. Все манипуляции были проведены официально. Но ты можешь сделать тест ДНК, – сообщает глухо Елена.

– Да уж придется, – мотаю головой. – Ну, ты и бомбу подложила, Гусева…

– Я думала, ты будешь рад, – отходит она в сторону. Вздергивает подбородок. Вся такая гордая и неприступная.

Делаю шаг к любимой. И торможу. В кармане вибрирует сотовый. И начальника номер высвечивается. Сейчас точно сдернут куда-нибудь. Хоть бы до утра время дали. В себя прийти и с Леной разобраться.

– Да, Плехов. Слушаю, – рявкаю в трубку и мысленно уже представляю, на ком сорваться.

– Гусь, у нас ЧП, – тихо сообщает мне начальник. – Давай, выдвигайся, родный. Дело срочное. Машина за тобой уже выехала.

– Сколько у меня времени на сборы? – выясняю осторожно. Мне еще Лену домой отвезти надо.

– Да нисколько. Ситуация патовая. Едем за тобой уже. Спускайся.

– А где вы?

– Ленина проезжаем.

– Тогда на набережную поверните. Меня тут подхватите. Около памятника Воеводе.

– Плехов, бл.дь… Три часа ночи. Какого ты по набережным шарахаешься?

– Ходьба полезна для здоровья, – ухмыляюсь с горечью. А сам смотрю на прямую, натянутую как струна спину. Лена стоит отвернувшись. Видимо, решила, что зря мне все рассказала. А у меня улыбка растягивается до ушей.

Все, девочка моя. Попалась. Теперь не отвертишься. Выйдешь за меня замуж. Даже спрашивать не буду, сразу в ЗАГС потяну.

– Лен, – закончив разговор, подхожу к ней. Обнимаю за плечи. Целую в темечко.

– Что скажешь, Олег? – смотрит она на меня выжидающе.

– Потом поговорим, Лен. Молодец, что сказала, – направляю ее к стоящему у дороги Гелику. – Сейчас ехать надо. Меня на службу вызвали.

– И что теперь? – охает она. – Это надолго?

– Не знаю я, – огрызаюсь незлобливо. – Как попрет, – пожимаю плечами.

– Но ты же…

– Я же, – передразнивая, целую в нос. – Я не смогу тебя отвезти. За мной уже машина вышла. Отсюда заберут. Но я не хочу, чтобы тебя тут видели. Вот, держи, – вкладываю в холодную ладошку ключи. – Поезжай сама. Приедешь, напиши, как добралась, – прижимаю к себе.

– А если разобью? Не боишься? – смотрит