Встревоженный зной джунглей - Дейл Уилмер

— Миллион раз вам спасибо, — поблагодарил Джи Ди Оливию, покосившись по сторонам. — Боже мой, как прекрасно снова видеть мир!

Оливия оказалась права. Оставшись в доме, она оказалась полезнее меня. Я, в попытке сделать хоть что-нибудь, принесла Джи Ди сигарету, но он отказался, и я закурила сама.

Вошли Керк и Виктор. Керк сразу прошел к телефону, и я слышала, как он звонил в полицейский участок в Гопенге.

Виктор, увидев нас, хлопочущих, как испуганные цыплята, вокруг Джи Ди, сказал с сердечностью:

— Ну что, старина, вас здорово попугали, но кости остались целы, да?

— Думаю, что так, — согласился Джи Ди. Он попытался улыбнуться, но было видно, что он сильно потрясен. — Вы правы насчет испуга.

Керк положил трубку и сказал Виктору:

— В деревне будет ждать доктор, если ты перевезешь туда Ахмеда.

Ахмедом, видимо, звали раненного охранника. Керк подошел и сочувственно посмотрел на Джи Ди.

— Вам уже лучше? Хотите рассказать, что произошло?

Еще не полностью прийдя в себя, Джи Ди кивнул. Пуля прочертила длинную рваную бороздку на его лысине, чуть выше кромки волос.

— Я не знаю точно, что произошло. Минуту назад все было хорошо, а в следующую разверзся ад. — Он скривился, пытаясь вспомнить. — Наверное, спустила передняя шина. Мы были на полпути к деревне, там, где дорога резко сворачивает под обрывом, когда лопнуло переднее колесо. Может быть, мы на что-то напоролись, хотя я не уверен.

Керк посмотрел на Виктора.

— Все ясно, Теб, как ты думаешь? То же самое место, где попал в засаду молодой Солсбери.

— Я подъехал к обочине, — продолжал Джи Ди, — чтобы посмотреть, что случилось. И тут рвануло.

— Вам не следовало делать этого, — заметил Виктор. — Хотя откуда вам было это знать? Это известная уловка бандитов. Они предпочитают стрелять по неподвижным целям.

— Первое, что я запомнил, — рассказывал Джи Ди недоуменным голосом, — был чертовски сильный взрыв позади меня. Я думал, он перевернет грузовик. Потом началась стрельба, и парень рядом со мной был ранен. Я схватил его карабин и стал отстреливаться.

Он посмотрел на нас глазами ребенка, которого предали.

— Но стрелять было не в кого! Никого вообще. Ничего, кроме деревьев и кустов. — Неожиданно его прорвало, и слезы покатились по его мокрому лицу. — Почему они не могут выйти и драться в открытую?

— Держитесь дружище, — успокоил Виктор, несколько шокированный необычной для Джи Ди реакцией. — Возьмите себя в руки.

Не думаю, что Джи Ди был представлен Викторам. В стрессовой ситуации это не пришло никому в голову.

— Вы же понимаете — это война.

Джи Ди уткнулся лицом в ладони, голос смешался, и он повторил невнятно:

— Почему они не могут драться в открытую?

Меня не заботило, что Керк и Виктор подумали о Нордже, но Джи Ди заслуживал защиты, и я сказала им:

— Джи Ди знает, что такое война. Он прошел уже через одну. Настоящую, большую. Немцы дважды его ранили. Это потому… потому, что…

— Требуется немного времени, чтобы привыкнуть, — закончил за меня Керк. — Не волнуйтесь, мисс Пауэлл. Я прекрасно понимаю. Чрезвычайное положение не похоже ни на какую другую войну, известную нам, и уж совсем не напоминает европейские поля сражений. Это связано с природой врага.

Он внимательно посмотрел на Норджа, ожидая возражений, но вздохнул и продолжил тем же спокойным уверенным тоном.

— Я уже сказал утром, что у них отсутствуют человеческие чувства, в нашем понимании этого слова.

— Кто в этом виноват? — тут же встрепенулся Нордж. — Разве побежденные могут себе их позволить?

Джи Ди медленно поднял голову.

— Ты все еще продолжаешь нести эту чушь после того, что они сделали? Ты посмотрел на кузов нашего грузовика? Ты знаешь, что они сделали с теми, кто там находился? — Он поднялся на ноги, и его низкий голос стал почти гортанным. — А ты стоишь здесь, здоровенный, как ни в чем не бывало, и несешь какую-то околесицу о «побежденных»…

Его тонкие пальцы сжимались и разжимались, как будто он готов был схватить Норджа за горло. Дэн встал между двумя операторами и примирительно сказал:

— Успокойся, Джи Ди, сегодня ты и так потерял много крови. — Затем бросил Норджу: — А ты, Эд, заткнись навсегда. Я не отвергаю право человека на собственное мнение, но ты выбрал для этого самое неподходящее время.

В этот момент я была горда за Дэна.

Похоже было, что Нордж решает, нужно ли ему продолжать спор.

Вряд ли он собирался сдаваться в присутствии Сити, но, оглядевшись, убедился, что, кроме девушки-туземки, единомышленников у него здесь нет.

— Вольтер высказался на этот счет несколько иначе, — развернулся и вышел.

— Теб, я отгоню грузовик в гараж, возьму твою машину и приеду на ней сюда. Мне противна сама мысль торопить тебя с отъездом, но, сам понимаешь, если мы хотим спасти Ахмеда, нужно поспешить с доставкой его к доктору.

Виктор вышел вслед за Керком на веранду. Оливия крикнула им вслед:

— О, Теб, скажи Уину, чтобы он прислал немного чистых бинтов, и я по дороге в деревню сделаю, что смогу.

Подумав, что они не услышали, я сбежала за ними по ступенькам — передать ее просьбу и оказалась в непосредственной близости от ужасного груза, лежащего в кузове грузовика.

Наверное, я позеленела, когда вернулась на веранду, где стоял Виктор.

— Больше беспокоиться не стоит, мисс Пауэлл. Ваш друг поправится, и, надеюсь, с божьей помощью мы спасем и Ахмеда.

— Я надеюсь. Но остальные… какая ужасная смерть…

— При исполнении долга, можно сказать.

Я колебалась, желая спросить его о Керке, одновременно боясь, не сочтет ли он мой вопрос бесцеремонным. Как всегда, желание победило осторожность.

— У мистера Керка такое же отношение к этому? Я имею в виду, что он принимает все происходящее очень спокойно. Он рассказывал вам о событиях, происходивших здесь за время нашего пребывания на Гурроч-Вейл?

Виктор покачал головой, и я, конечно, восполнила этот пробел. Он медленно набивал трубку, слушая меня. Затем сказал:

— Уин ничего мне не рассказывал, но я не удивляюсь. Он необыкновенный парень, я уверен, вы согласитесь, и способен переступать через многое. Наверное, поэтому он так долго продержался. — Увидев мое замешательство, он слегка улыбнулся. — Я имею в виду только то, что он остался в живых, это вопрос удачи, судьбы или чего хотите. То есть, он не пошел в разнос, как многие из нас. Некоторые из моих друзей, с которыми все шло нормально, в один прекрасный день неожиданно не смогли взять в руки оружие из-за сильной дрожи в руках. Другие начали принимать по стакану аперитива для храбрости, чтобы ежедневные обходы не казались им такими изнурительными. Дальше больше: им уже было не обойтись без двух, потом — без полудюжины стаканов. А сейчас не хватит мировых запасов виски, чтобы заставить их выйти из дома.