Жажда странствий - Даниэла Стил

Из Нанкина в Шанхай они ехали семь часов в переполненномпоезде, и Одри казалось, что этому испытанию не будет конца. Чарльз что-тообдумывал, делая пометки в своих записных книжках, Одри пыталась читать, ноникак не могла сосредоточиться. Когда поезд медленно подкатил к платформешанхайского вокзала, она поняла, что, хоть Чарльз и рассказывал ей взахлеб обэтом городе, зрелище, которое предстало ее взору, превзошло все ожидания. Толпынарода наводняли вокзал: пассажиры, нищие, уличные мальчишки, продажныеженщины, множество иностранцев. Все толкают друг друга, кричат, перекрываявокзальный шум. Дети-попрошайки хватали Одри за юбку, у одного из них вместорук были пораженные проказой обрубки; проститутки, лопоча по-французски,приставали к Чарльзу. Одри; прижимая к себе сумочку и портфель, который доверилей Чарльз, с трудом пробивалась сквозь плотную толпу. Чарльз, несший багаж,что-то говорил ей, но она ничего не слышала.

— Что ты говоришь, Чарльз?

— Я сказал: «Добро пожаловать в Шанхай», — крикнулон.

К счастью, им повезло — удалось найти носильщика, которыйподхватил их чемоданы и помог благополучно добраться до автомобильной стоянки.Шофер привез их в отель «Шанхай», где всегда останавливался Чарльз. Жили здесьв основном англичане и американцы, и обслуживание было отменное. Онизарегистрировались как мистер и миссис Паркер-Скотт. Одри уже привыкла к тому,что ее называют этим именем.

— Представляешь, как странно мне будет снова статьпросто Одри Рисколл, — с улыбкой сказала она.

Казалось, с тех пор как ее звали этим именем, минула целаявечность. Одри Рисколл жила совсем в ином мире, в том мире, где осталисьАннабел, дедушка, их дом в Сан-Франциско, в тем мире, который теперь казался ейпризрачным. А реальным был Шанхай, полный таинственного очарования, эти людскиеводовороты на улицах, что виднелись за окном. Одри обернулась к Чарльзу — оннеотрывно следил за ней взглядом. Он уже не мыслил себе жизни без нее. Ведьнастанет день, когда им придется вернуться. И что тогда? Он не мог себе этогопредставить.

Так же как не мог представить, что он — семейный человек.

Но мысль, что Одри его покинет, была невыносима. К счастью,пока еще можно не спешить с решением.

Ему хотелось сразу же отправиться в город и хоть немногопоказать ей Шанхай. Одри приняла ванну, переоделась. Они спустились вниз, взялитакси и поехали сначала в Банд, застроенный многоэтажными домами, гдерасполагались европейские магазины и лавочки. Одри во все глаза смотрела натолпы проституток, на детей, снующих по улицам, несмотря на поздний час, нанищих, на иностранцев. Европейцы встречались здесь на каждом шагу: итальянцы,французы, англичане и, конечно же, японцы… Ярко горели вывески, светились окнаресторанов, игорных домов, притонов, где курили опиум. Здесь не было запретныхтайн, все, казалось, обнажено и доступно, только плати деньги. Где полныеспокойного достоинства традиции древнего Китая?! Признаться, такого Одри неожидала. Но что-то же все-таки есть в этом городе… что-то, от Чего кружитсяголова и кровь быстрее бежит в жилах. Ужинали они в ресторане, который содержалкитаец и где была превосходная китайская кухня.

Завсегдатаи — состоятельные дельцы всех национальностей —приходили сюда чаще всего в сопровождении китайских девушек. Одри, широкораскрыв глаза и не переставая изумляться, глядела вокруг, когда они пооживленным улицам возвращались к себе в отель, Чарльз все время подтрунивал надее наивностью, столь редкой в этом циничном городе, где каждый может делать всечто угодно, были бы только деньги, где все продается и все покупается.

— Сногсшибательный город, правда?

— Да, просто фантастический. Неужели здесь всегда так?

«Неужели здесь постоянно царит это лихорадочноеоживление? — думала Одри. — Просто трудно поверить! И так многонароду! И днем, и ночью улицы наводнены людьми».

— Да, Од, здесь всегда так. Каждый раз, когда я сюдапопадаю, здешняя обстановка поражает меня. Но проходит день-другой, и всевстает на свои места, становится как бы привычным.

Как разительно этот город отличается от череды сонныхдеревушек, которые были видны из окна поезда. И путешественник оказывается неготовым к тому, с чем ему предстоит столкнуться в Шанхае.

— Интересно, как здесь было в те времена, когда сюдаприезжал мой отец? Так же, как теперь?

— Наверное. По-моему, здесь всегда так. Правда, когдавторглись японцы, стало как будто немного поспокойнее. А вообще мало чтоизменилось.

Чарльз и Одри, держась за руки и беззаботно болтая, вошли ввестибюль своей гостиницы. Одри не обратила никакого внимания на четуамериканцев, стоящую у лестницы. Увидев Одри, они замолчали и уставились нанее.

Мужчине было, вероятно, за семьдесят, женщине — летпятьдесят — пятьдесят пять. Одета изысканно, украшений немного, но всечрезвычайно дорогие, безукоризненный гладкий шиньон, в ушах бриллиантовыесерьги. Дама что-то шепотом сказала своему спутнику. На нем был английскийкостюм, очки в роговой оправе. Он проводил Одри взглядом — она уже поднималасьпо лестнице, — кивнул жене и, кажется, собрался ей что-то сказать, какдама вдруг громко произнесла:

— Мисс Рисколл?

Одри машинально обернулась и удивленно посмотрела вниз.

Американская чета переводила взгляд с нее на Чарльза и снована нее.

— Ах, это вы! Никак не ожидала…

Одри вспыхнула и, стараясь казаться непринужденной,спустилась на несколько ступенек, все еще держа Чарльза за руку.

Спохватившись, она представила его им как своего друга.

— О, я читала ваши книги, — воскликнула дама, накоторую имя Чарльза, видимо, произвело сильное впечатление.

— Паркер-Скотт, вы сказали? — Мужчина смотрел наЧарльза с нескрываемым интересом. — Ваша книга о Непале простовеликолепна. Вы ведь там бывали, правда?