В смысле, Белоснежка?! - Анастасия Разумовская

подчиняется. Её должны были вчера колесовать! Колесовать, ты слышал меня?! Но она сбежала! Я велела повесить священника, как её сообщника, но он тоже сбежал! Что это за темничная башня, из которой все бегут?!

Румпель промолчал. Принцесса бушевала. У неё был очень красивый, почти хрустальный голосок. Даже сейчас, когда девочки истерила. Захлебнувшись криком, Белоснежка закашлялась. Сзади к ней подошла Чернавка и заботливо укутала шалью.

– Ну хорошо, Румпель. Не подчиняется. Но королевская стража-то тебе подчиняется?! Или тоже скажешь, нет? А кто тогда тебе подчиняется?! Прошёл целый день, но вы не нашли ни Майю, ни Бертрана, ни этого… как его…

– Повысьте награду, – невозмутимо посоветовал капитан. – Чтобы найти беглецов, нужно время и деньги.

– Моего приказа должно быть достаточно! – разгневанная принцесса топнула ножкой. – Моего приказа! Иначе я всех вас повешу! Даю вам срок до рассвета. Завтра первым на плаху отправится Медведь. Ты – вторым, на закате. Понял, Румпель?! Если я – девочка, это не значит, что ты меня не должен слушаться! Понял?

– Я вас понял, Ваше высочество.

Белоснежка, которая от крика на холоде уже начала сипеть, развернулась и ушла во дворец. Я стиснула руку Бертрана. Сердце билось отчаянно: мы с Котом стоим в сорока шагах от замотивированного Румпеля. От того самого Румпеля, которому пригрозили плахой на закате. От Волка, способного издали учуять добычу. Попали так попали!

– Уходим, – одними губами велел Бертран, повернув ко мне бледное лицо.

К нашему счастью, на луну снова нашла туча, и стало темно. Румпель стоял лицом ко дворцу и никак не мог бы нас заметить. Он словно застыл, не двигался, будто обдумывая что-то. Кот бесшумно шагнул назад и тихонько потянул меня за собой. Но я боялась даже дышать, а не то, что ходить. Да уж, мотивация смертью – самая сильная из возможных мотиваций…

Или нет?

Высвободив руку из ладони союзника, я отчаянно шагнула вперёд.

– Румпель! Нам нужно поговорить.

Лязг позади. Бертран встал рядом, держа в руке обнажённую шпагу. Капитан медленно обернулся к нам.

Глава 12. Смиритесь или сдохнете

Капитан Румпельштильцхен смотрел на нас своим нечитаемым надменным взглядом, но даже не попытался прикоснуться к шпаге.

– Добрый вечер, королева Майя. Добрый вечер, Бертран.

Хладнокровию этого мужчины можно было бы позавидовать. Я глубоко вдохнула и выдохнула. Спросила со сдержанным ехидством:

– Ну и как тебе служится под командованием принцессы, Румпель?

– Её высочество очень юна, – спокойно ответил он, и уголок его губы дёрнулся в усмешке.

Совершенно нечитаемый ответ: то ли покритиковал, то ли похвалил. Придраться не к чему.

– Румпельштильцхен, – я подошла к нему и смело, с вызовом взглянула в его скуластое лицо, – как королева я требую, чтобы армия моего покойного мужа принесла мне присягу.

Капитан заинтересованно посмотрел на меня.

– Принцесса Белоснежка отдала распоряжение вас арестовать, – напомнил он.

– Она – ребёнок. Несовершеннолетний. Уверена, что, трагическая смерть моего супруга потрясла бедную девочку, и она сейчас не совсем в себе. Думаю, кто-то взрослый должен стать регентом и заняться воспитанием малышки. Например, я.

Почувствовав, как задрожали пальцы, я засунула руки в карманы. Я сошла с ума… Но что ещё оставалось делать?

Румпель молчал, раздумывая. Ну давай же, решайся, родной! Тебе же не нравится, когда на тебя кричат.

– С-сделка? – прошелестел он.

Чёрные глаза блеснули. Алчно, хищно. Я услышала, как коротко, рублено задышал за моей спиной Бертран. Тоже нервничает.

– Какая сделка, Румпель? – воскликнула я с деланным удивлением. – Твой долг. И опять же… Ты же не хочешь, чтобы утром казнили Медведя, а вечером – тебя?

– Если я сейчас вас арестую, то меня не казнят.

Логично. Здраво. Но… Я подошла совсем близко к нему и заботливо стряхнула с его плеча пушистый снежок. Ответила почти ласково:

– Сегодня не казнят. А послезавтра дадут другую задачу. Невыполнимую. Не слушая здравых возражений. И всё равно всё закончится эшафотом. Потому что, милый герцог, человек либо слышит других, либо нет. Либо способен понять, что весь мир не пляшет под его дудочку, либо нет. И неопытный ребёнок никогда не ценит опыт других. И чужую жизнь тоже – не ценит.

– Герцог? – свистящим шёпотом переспросил Румпель.

– А разве нет?

Я проникновенно посмотрела на него.

Да, это была наглая попытка подкупа. Да, манипуляция. Я знаю. Ну а что мне оставалось делать? Мы можем долго прятаться по чердакам и скрываться, но рано или поздно нас всё равно поймают. В конце концов, Злая королева я или нет?

– Ариндвальский?

Я перевела дыхание, чувствуя, как мелко задрожали ноги. Мир зашатался. Нервное напряжение было слишком велико. Но, раз Румпель назвал конкретное герцогство, значит, согласился.

– Почему бы нет?

Я мило похлопала глазками, продолжая смотреть в его лицо. Он снова тонко улыбнулся, затем сдёрнул с головы берет, поклонился и прошептал:

– Ваше величество, прошу вас: не уходите отсюда. Через полчаса я вернусь с вашей армией. И... дай мне перстень короля.

Я стянула с пальца и отдала обручальный перстень ему. Жалко не было. При одной взгляде на драгоценность я ощущала озноб. Румпель удалился в темноту. Меня била крупная дрожь. Никогда в жизни до этой ночи я не совершала государственных переворотов. Или правильнее сказать, дворцовых? Прям Елизавета Петровна какая-то…

Мир закружился, и я бы, наверное, упала, если бы Бертран меня не подхватил и не прижал к себе.

– Ты совсем дрожишь, Майя…

Заглянула в его взволнованное лицо:

– Я правильно поступила?

– Ты умница.

– А это герцогство… Ничего, что я так легко отдала его…

– Ничего. Мне не жалко. Оно маленькое. Румпелю только