Бесконечный октябрь - Алексей Анатольевич Стравинский

Они снова напомнили мне о том, где я и с кем, чем я сейчас являюсь и как я сюда попала. Сразу же за этим чувством в мою грудь врезается удушающая ностальгия. С этого всё только начинается.

Гвид будто дует в мою сторону. Мои волосы подхватил приличной силы ветер, который тут же раздул хворост на камне до более приличного пламени, а по воде от него же пошла мелкая рябь.

— Пей! — крикнул он.

Я открыла сосуд и выпила из него всё, что в нём было. Я напрягаюсь в ожидании каких-то перемен. Несколько секунд ничего не происходило, но результат не заставил себя долго ждать.

Первое, что я ощутила — это тишина. Странная тишина, которая окутала всё вокруг. Она наполнила меня спокойствием.

Я оглядываюсь по сторонам. Где-то вдалеке, словно узник необитаемого острова, Гвид машет мне руками, как проплывающему мимо его затерянного острова короблю, надеясь, что тот заметит его. Он о чем-то кричит, что есть силы. Похоже на то, что мне нужно бежать.

Я остаюсь на месте. Спокойствие приобрело привкус равнодушия. Моё тело начало казаться мне невероятно легким, настолько лёгкое, что я совсем перестала его чувствовать. Кажется, что ветер на пару с появившимся из неоткуда дождём проскальзывают сквозь меня.

Я закрыла глаза. В моём сознанье ясно рисуются образы. В нём всё так реально. В то же время это странно и мне непонятно, почему я вижу именно это картины. Как хорошо, что мне всё равно. Я даже и на долю секунды не задумываюсь об этом.

Я смотрю на холмистую местность, поросшую редкими деревьями и кустарниками. Трава там не ниже, чем по колени. По ямам, подобным тем, которые остаются на местах разорванных снарядов, густо плетётся дикий виноград. Их здесь бесконечное множество. Я делаю несколько шагов в их сторону. Мир шатается. Всё так прыгает, будто моя голова барабан и по нему сейчас бьют, что есть силы. Каждый мой мизерный шаг отдаётся сильной тряской. Я не выдерживаю этого. Упал на колени, я некоторое время опиралась своими тощими и бледными руками о землю, чтобы совсем не завалиться. Вся трава в нескольких метрах вокруг меня покрылась ледяной коркой. Мне становится холодно. Мороз сковывает моё тело. Нужно двигаться дальше, иначе я замерзну насмерть.

Рывок… Я поднимаю голову вверх. Теперь передо мной пробегает пара ребятишек. Кажется, что они спешат в одну из таких воронок. Мальчик и девочка скрылись в ближайшей из них. Я что-то кричу им. Одна моя рука протягивается в их сторону. Я прошу их помочь мне.

Мальчик немного высунулся из воронки. Он приложил свой указательный палец к губам, давая этим понять, что мне нужно замолчать.

А вот и боль. Без неё мне теперь никак не обойтись. Все мои конечности в один миг заболели настолько сильно, что можно смело утверждать об их переломах. Я падаю. Моё лицо встречает замёрзшая трава.

Я хочу умереть. Здесь и сейчас. Моих сил больше нет. Пусть это случится сию же секунду.

Я слышу чьи-то шаги. Совсем маленькие детские ноги почти упёрлись мне в лоб.

— Яника, слышишь? Ты слышишь меня? — спросил меня чистый, невинный детский голос.

Перебарывая боль, я смогла лишь немного задрать голову. Мальчик присел на корточки. Его маленькая ладонь легла на мои волосы. Вместе с его прикосновением боль отступила. Из моей груди вырвался истошный вопль облегчения.

— Иди домой! — сказал эти слова, он убрал свою руку.

Как только он убрал руку — боль вернулась. Единственная разница — теперь она в разы сильнее предыдущей волны. Густой мрак ударил в меня со всех сторон.

Возможно, что я только что умерла. Пусть так. Я чувствую лишь боль. Возможно, что я сейчас как никогда жива. Чувствуешь боль — значит жив. Нет, с меня достаточно. Я больше не могу. Я ухожу.

Я открываю глаза. Мой взгляд сразу же встречается с закатом. Только вот теперь я вижу его не с земли. Я где-то высоко. Кажется, что я в облаках.

Как же он здесь прекрасен. Как и вся жизнь, которую у меня отняли. Которая когда-то была у меня там, несколькими тысячами километров ниже. Яркие краски заката набрали силу. Теперь я вижу, что весь горизонт пылает пламенем.

Мне хочется плакать, но странный ком в моём горле мешает мне это сделать. Я просто закрываю глаза. Моё тело срывается с места. Его единственный путь — падение.

О моё лицо разбилась волна холодной воды. Теперь подо мной галька. Я валяюсь на берегу озера. Очередная волна накрывает моё тело. Я пытаюсь стать на ноги и отойти как можно дальше от озера. Падая и спотыкаясь, я отдалилась от него метров на десять. Убрал с лица мокрые волосы, я увидела, что над озером настоящий шторм. Над ним быстро пробегают чернейшие облака, попутно разбрасывая молнию за молнией.

Я оглядываюсь назад. С ошеломлённой улыбкой на лице ко мне на всех парах мчится Гвид. Он подхватил меня себе на плечо и побежал, как я предположила, в сторону дома. Мне стало спокойнее. Хоть он и мерзавец, но теперь я в безопасности. Я закрываю глаза.

Каждый сон таит в себе волшебные миры. Реже он предоставляет нашему вниманию кошмарные видения. Никогда ранее мне не доводилось видеть дуэт обоих жанров: летняя жара, трупы животных, над которыми летают красивые, яркие бабочки, дети, бегущие по морскому побережью в противогазах и красивейший морской закат на фоне прогнивших и покосившихся набок кораблей, севших на мель у побережья.

Иногда сны заносили меня на прекрасные поляны, цветущие множеством цветов. Я сидела в тени дерева, а легкий, освежающий, летний ветер доносил до меня их аромат. Он умело смешивал запахи всех цветов, создавая из всего этого разнообразия один аромат, который не походил ни на что земное. Я вставала, чтобы сорвать какой-нибудь цветок из всех тех, который был ко мне ближе остальных.

Вот в моих руках алый мак. Я закрываю глаза и упиваюсь его ароматом. Открыв их, я оказывалась в выгоревшем лесу. На фоне черного неба ясно видна одинокая в своём величии, полная луна. Раскрыв свои ладони, я обнаруживала в них лишь давно усохший цветок.

Не окажется ложью сказать, что случались сны и мрачнее этих. Пожалуй, что после них мне становилось хуже всего. Это те сны, в которых мы с Аксеем были вместе. Как же было больно просыпаться с понимание того, что это был лишь сон. Бесконечные, безжалостные ночи, верно следовавшие одна за другой, неохотно, но исправно