Арабские каникулы - Галя Шенец

не видела Амирхана, чему была рада, их отношения никак не складывались, хотя они и продолжали спать в одной постели. Не участвуя в приготовлениях, с любопытством наблюдала за слугами, которые работали слаженно, каждый знал, что делать, избегая конфликтов.

Гости приехали, как и говорила Фирюза. Дом сразу как будто вымер, наполнившись мужскими голосами. Слуги исчезли из коридоров. Видно было только тех, кто накрывал на столы и прислуживал гостям. Тис, одевшись в красивое длинное насыщенно синего цвета платье, покрутилась перед зеркалом. Ей нравилась многослойность наряда и приятная струящаяся ткань. Она была почти невесомая, не утяжеляла юбку, спускающуюся почти до пола, оставляя виднеться лишь пальчики на ногах. При дуновении мимолётного ветерка, даже из-за открытой двери, верхние юбки легко развивались. Платье, скользя, облегало фигуру, делая Тис ещё стройней и тоньше. Женственные изгибы тела ткань не обтягивала, ненавязчиво чуть подчёркивала, ещё сильнее привлекая внимание.

Все были заняты и сегодня была хорошая возможность посмотреть, что же дом скрывает на самом нижнем этаже. Пройдя по коридору, девушка толкнула большую дверь, которая к счастью была не заперта. Тишина и безлюдность не пугали Тис, она разглядывала двери, уже догадываясь, что здесь живёт прислуга. Неожиданно услышала, как за одной из дверей послышался злой голос. Мужчина, говоривший совсем недавно сдержанно и неразборчиво, вдруг начал орать так, что Тис невольно вздрогнула. До неё донёсся странный шум, кто-то или что-то упало, и тут же раздался женский плачь.

— Отец, отец, прости.

Тис сразу узнала голос Азизы. Девушка захлёбывалась рыданиями.

— Ты, опозорила нашу семью. Я сам убью тебя. Сам! Негодная!

Снова послышался грохот. То, что в это мгновение происходило за дверью, стремительно поднимало в душе Тис волну практически не контролируемой ярости. Она рванула дверь и замерла на пороге. Азиза лежала на полу, с разбитого лица на пол капали кровавые капли. Она приподнялась и умоляющим взглядом посмотрела на незваную гостью.

— Пошла вон, шлюха, — заорал на Тис разъярённый отец Азизы. — Думаешь, мы не знаем, кто ты такая и как попала в этот дом? Если ты не вылезаешь из спальни господина, это не значит, что можешь разгуливать, где захочешь и совать свой нос в чужие дела.

Пока мужик орал, Тис уже взяла себя в руки и хладнокровно ухмыльнулась:

— Поосторожнее на поворотах, дядечка. Я могу и обидеться.

— Шлюха будет мне угрожать?

Мужчина мгновенно подскочил к Тис и занёс кулак, но в туже секунду вздрогнул и упал на пол, воя от боли.

— Оставь дочь в покое. Думаю, что всё можно решить миром, а не распускать руки.

— Миром? Да кто ты такая? Шлюха, пошла вон!

Тис в ответ на оскорбление легонько пнула его ногой, и мужик громко охнул от боли. Она прекрасно знала все болевые точки. Когда немного отдышался, зарычал:

— Моя дочь опозорила меня и я сам с ней разберусь. Убирайся!

— Как бы не так, раз уж я здесь, значит, вместе будем разбираться. Как понимаю, мы с тобой не сможем договориться, вследствие твоей невменяемости. Так кто же выступит у нас третейским судьёй и рассудит по справедливости?

С того угла, который оказался за спиной Тис, послышался тихий голос:

— В этом доме всё решает господин Амирхан. Его слово — закон.

Оглянувшись, девушка увидела, мать Азизы, которая, вжавшись в угол, утирала текущие по щекам слёзы.

— Тогда мы пойдём к Амирхану и пусть он решит судьбу Азизы.

Женщина громко всхлипнула:

— Ничего изменить нельзя. Азиза беременна. Ей нет оправданья и ничто её уже не спасёт.

Тис, посмотрела на сжавшуюся в комочек служанку, почти ещё девчонку, и на мгновенье зажмурилась. Теперь ей казалось, что всё повторяется, только на этот раз она смотрит на происходящее со стороны, как зритель. Но в душе клокотала уже такая злость, которая не позволяла остаться равнодушной. «Что же за насмешка судьбы? Сейчас эта девчонка пойдёт по тому же пути, что и я когда-то. Я смогла пережить этот ад, но она навряд ли. Ей не дадут даже шанса, чтобы выжить».

— Вставай, Азиза. И вы поднимайтесь, — кинув взгляд на, лежащего у её ног, араба, приказала Тис. — Идём к господину Амирхану.

— У него гости, Тис, — тихо напомнила женщина. — К нему сейчас нельзя.

— Разве он говорил об этом?

— Нет, но. Просто нельзя. Это правило, которое нельзя нарушать и портить праздник господина.

Подняв Азизу и подхватив её под локоть, кивнув всем присутствующим, Тис пошла по коридору. Рядом с большой комнатой, в которой Амирхан принимал гостей, Тис остановилась. Постучав, вошла, не дожидаясь приглашения. Там развалившись на подушках толи сидели, толи лежали мужчины. Тис мгновенно поняла, что их восемь и теперь они все с огромным любопытством смотрели на девушку, стоящую перед ними с высоко поднятой головой, без платка и босиком. Амирхан чуть не подавился и уставился на Тис. Сейчас он был похож на раненного дикого зверя, готового броситься на жертву. Вот только Тис не была жертвой. Она тряхнула копной каштановых волос и заявила:

Глава 28

— В вашем доме, господин Амирхан, сложилась ситуация, которая требует вашего незамедлительного вмешательства. Я прошу вас выступить судьёй между нами.

Амирхан не мог поверить в то, что видит и тем более слышит.

— Какое ты имеешь право приходить сюда, тем более с непокрытой головой?

— Я для вас чужестранка и значит не подчиняюсь вашим законам, — дерзко ответила Тис. — Может быть, мне ещё паранджу прикажите надеть?

— Как ты смеешь со мной так разговаривать?

— Давайте не будем отходить от темы. Вы рассудите нас?

Стараясь, как можно быстрее увести Тис от взглядов гостей, араб, встал перед ней почти вплотную.

— Уходи и я приду, чтобы решить ваш вопрос.

Но Амирхану явно не везло, потому что шейх, с удивлением разглядывающий, девушку, неожиданно потребовал, чтобы разбирательство происходило прямо здесь перед ними. Его позабавил воинственный настрой русской девчонки. Тис видела, какие молнии сверкали в глазах Амирхана, но перечить высокому гостю он всё же не посмел.

— Пусть все войдут, — рявкнул Амирхан, сверля глазами Тис.

В комнату зашли трое, стоящие до этого за дверью. Тис молчала, а отец Азизы, упал перед хозяином на колени.

— Господин, эта, — он ткнул пальцем в Тис, — вмешивается в дела моей семьи. Я один имею право воспитывать свою дочь. Прикажите ей оставить нас в покое. А сама она заслуживает сурового наказания.

Посмотрев на Тис. Амирхан, сжал губы, показывая, что очень зол.

— Она в любом случае будет наказана, а теперь ближе к сути конфликта.

— Он сказал, что воспитывает свою