Дочь Врага - Анюта Васильева

Агата в спортивном топе и плавках-шортах. Подруга не любит все эти пижамы, ночные сорочки, и почти всегда спит в таком виде. Сейчас она снова разглядывает свои царапины, но уже совершенно иначе.

— Сейчас я всё тебе обработаю. — говорит женщина-врач. Она в углу комнаты, роется в медицинском ящике. Достаёт вату, бинты и какие-то ампулы. Скорее всего, она хочет сделать Агате укол.

— Опять ты, Выдра?

— Я точно так же рада тебя видеть, маленькая дрянь.

— И когда ты уже сдохнешь?

— Нескоро. А вот ты со своими припадками, загнёшься в два счёта.

— И не мечтай!

От шока я замираю, но ненадолго. Агата спотыкается на ровном месте, и тушкой падает на кровать.

— Агата? — осторожно зову подругу, через небольшую паузу.

— Спит она. — говорит доктор.

— В смысле спит? — чтобы заглянуть в лицо подруги, мне приходится на карачках подползти к ней. Кровать у Агаты не маленькая, и она почти к самой стене свалилась. — И правда спит.

— Она всегда после подобных приступов спит.

— В каком смысле всегда? — смотрю на женщину растерянно. — Разве это не следствие того, что с ней произошло вчера?

— То, что произошло вчера, вызвало рецидив. А так приступов у неё уже года четыре как не было. Тем более таких глубоких.

Я застыла как вкопанная! Это, что получается, Агата психически нестабильна?

Да, нет. Бред какой-то.

— Я ничего странного не замечала в ней. То есть, замечала, конечно, но думала это всё её мажёрские замашки.

— Да скорее они и были. Я Агату с её восьми лет наблюдаю. — женщина, упершись в край кровати коленом, перегнувшись, довольно ловко ставит укол в ягодицу моей подруги. Та даже не шелохнулась. — В последнее время она меня очень радовала. Мне даже дважды в отпуск удалось слетать.

Мне хочется расспросить у женщины более подробно обо всём, но понимаю, это совершенно неуместно. По крайней мере, сейчас.

26 Глава

— Так быстро с шестёрками разобрались, даже не интересно.

— А чего было с ними возится, Рус? — отвечает Артур подкуривая сигарету. — Переживаешь, что не покуражился в сласть?

— Даже во вкус не вошёл толком. — Руслан, сидя рядом с братом, на переднем пассажирском сиденье, приподнял рамку со стволом и спусковой скобой, внимательно посмотрел на него, отложил в сторону, после взял затвор, и продолжил до блеска полировать своё разобранное оружие.

— И не стоит входить во вкус. — Кай поднял взгляд на брата. — Не нужно на меня так смотреть! Мне в тысячный раз повторить — твоя репутация должна быть хотя бы близка к безупречной. На тебе моя дочь!

— Они мою племянницу чуть не угробили. А если бы она не сбежала?

— Рус, я всё это знаю, но с Джамалом я сам разберусь.

— В смысле с Джамалом? — Руслан замер, даже прекратил шоркать рукоятку от пистолета. — Почему он? Ты вообще уверен?

— На девяносто девять и девять десятых процента. Проверить легко будет. С утра уже нам обо всём доложат.

— Какой мотив?

— Пока, я знаю только почему все стрелки переведены на Камиля, и то не до конца понимаю. Нужно разобраться во всем.

— И?

— Камиль жесток с его сестрой. Шарап сам добраться до него не может, вот и решил через меня. Ему нужно как-то обезвредить Мамаева.

— Подожди, я не понял. С какой ещё сестрой? — Кай задумался, вспоминал последние события связанные с Джамалом Шарап. — Подожди, которую вот, не так давно… Так они вроде же только рады были избавится от девчонки?!

— Ну да! Все кроме Жамала.

— Ты так и будешь загадками говорить, или нормально уже объяснишь? — машину в очередной раз качнуло, на бездорожье, да так, что разложенные прямо на коленях части пистолета едва не посыпались на пол. Каю пришлось замотать всё в белоснежную ткань и бросить грудой метала на заднее сидение.

— Девчонка эта. — Имени её не знаю.

— Да, я понял.

— Короче. Она дочь второй жены Аббаса. Отца Жамала. Там история душещипательная, не хочу копаться в дебрях, да это и не важно…

— Не родственные чувства? — перебивает Руслан брата, обо всём догадавшись.

— Именно.

— Бедная девушка. От одного психа к другому.

— Не полагайся на слухи, брат. Камаль для нас тёмная лошадка, но с ним в любом случаи встретится и поговорить нужно будет.

— А почему ты так уверен, что это всё-таки не его рук дело?

— Перестань, Рус. Я лично его не знаю, но общие знакомые у нас всё-таки имеются. Он об такое дерьмо как этот Селиванов и прочее, мараться не станет. У него охрана не хуже нашей, и сплошь криминал.

— А у тебя что? — Артур улыбается, но при этом продолжает внимательно следить за дорогой. Фары не включены, чтобы не привлекать лишнего внимания, соответственно, нужно быть предельно сосредоточенным на дороге.

— Я местный — он нет! Камиль придерживается определённых правил находясь здесь. Не скажу, что и это всех устраивает, но поверь, у нас есть основания не развязывать с ними войну. Перестреляем друг друга, и всё на этом. И он, и я понимаем это. Поэтому каждый занимается своим делом, если пути пересекаются, через посредников находим альтернативу, или оба отходим.

— Я не пойму. А как это вы не знакомы лично, если такие дела проворачиваете? Почему через доверительных всё?

— Я в тюрьме, он не местный, всё наездами. Но теперь встретится придётся.

Руслан хотел задать брату ещё пару вопросов, но его отвлекла мелодия звонка. Увидев высветившуюся надпись на собственном смартфоне, Кай напрягается.

— Агата?

— Это я. — от тихого испуганного голоса Миры, у Руслана что-то ухает в груди.

— Что? — Кай здорово напрягся, даже сильнее прижал телефон к уху, боясь упустить даже слово.

— Она, с ума сошла. — срывается, сквозь всхлип.

— Врач укол сделала? — Рус старался сдерживать свой гнев. Не хотел напугать Мирославу ещё больше.

— Какой врач? — Кай, понимает, у Агаты снова был приступ, и Мира, стала этому единственной свидетельницей. — Та, что с утра мне успокоительное колола?! Её нет. Вообще, никого нет! Мне кажется, мы одни в доме.

— Блядь. Я придушу эту суку! — не в силах сдерживать ярость, Кай отбил звонок.

— Что?

— У Агаты снова был приступ. Где Георгиевна шлялась? Какого хуя она вообще отошла от Агаты?

— Угомонись, Рус. Галя столько лет работает у нас. Мало ли? В туалет может отошла, или перекусить. Я же говорил, отдельно сиделку ещё надо. Гала превосходный мозгоправ, но всё же в первую очередь она человек. Со своими желаниями и потребностями.

— Я вчера звонил Родиону, он сказал, нет, той, кому бы он на сто