Не драконьте короля! Книга 3 - Наталья Ринатовна Мамлеева

от слов Максимилиана. Я неотрывно смотрела на мужчину, видела его профиль и чувствовала, как мне до безумия хочется его обнять, поцеловать, прижаться к нему и никогда не отпускать.

– Макс, я честно… – Она осеклась, глаза женщины увлажнились, и сама она затряслась. Мне хотелось подойти и утешить её, но я понимала, что этим могу предать Макса, ведь ему сейчас не менее больно. Наконец, королева взяла себя в руки и посмотрела на сына сквозь пелену слёз: – Любовь – это яд, Максимилиан. Я уже двенадцать лет оплакиваю твоего отца и не вижу ни конца, ни края этой боли. Я не хочу такой судьбы для тебя. Лучше жениться на той, что тебе безразлична, но так подходит.

– Я подхожу Максимилиану, – внезапно вмешалась я и облизнула пересохшие губы. – Я понимаю его, я готова всегда быть рядом с ним и любой мой недостаток нивелируется достоинствами Макса, как и его – моими. Со мной он стал эмоциональнее и счастливее. Разве вы не видите?

Владыка поднял на меня удивлённый взор, словно не ожидал от меня таких слов. Мы встретились взглядами. Не улыбались, просто неотрывно смотрели друг на друга. Сегодняшней ночью были разрушены любые преграды, мешающие нам быть вместе.

– Я занесу кольцо артефактору, – прошелестела королева, глядя в пол и сцепив пальцы в замок. – И сегодня же покину столицу. Дай мне знать, когда будешь готов вновь встретиться. Не буду ждать приглашения на свадьбу, но… желаю счастья, если ты уверен, что стремишься именно к нему.

Королева вышла, громко хлопнув дверью. Макс посмотрел ей вслед со смешанными чувствами, а потом лёг обратно на подушки и прикрыл глаза. Магистр Айлок бесшумно прошмыгнул в палату.

– Его величеству следует отдохнуть, а я хотел бы осмотреть вас, ваше высочество. Да и настоял бы на ванной комнате, ведь частицы яда всё же могли попасть на вашу одежду – плащ, что снял лакей, я велел уничтожить, то же хотел бы сделать с вашей остальной одеждой. Смежная палата подготовлена для вас, там уже ожидает горничная с чистым сменным бельём.

Всё это было сказано так буднично, что я удивилась. Макс уже успел открыть глаза и смотрел на меня. Рядом с ним было так спокойно и хорошо, что не хотелось никуда уходить, но я действительно понимала, что нам обоим необходим отдых.

Я собиралась отстраниться, но дракон потянул меня на себя и вытянул шею, всё-таки коснувшись моих губ своими. От удовольствия захотелось мурчать, но я сдержалась.

– Выспись и возвращайся поскорее. Буду тебя ждать.

Кивнув, я убежала в соседнюю комнату. Зато теперь точно поняла, что короля действительно нельзя драконить.

* * *

Снилось что-то беспокойное, несмотря на то, что после ванны с расслабляющими солями и ароматическими маслами магистр Айлок напоил меня отваром. Впрочем, не удивительно: ко мне заходила Илона, чтобы попрощаться…

– Я отправляюсь вместе с её величеством к морю, – поделилась она. – Помогу ей обустроится, а потом вернусь, оставив службу фрейлины – не могу быть вдали от Илиаса, поэтому королева меня поймёт. Я всё ещё буду при дворе и смогу помочь, когда тебе это будет нужно.

– Спасибо, Илона, – искренне откликнулась я. – Как Илиас? Они нашли манкор?

– Нет, – покачала девушка головой. – Видимо, его величество отогнал их от границ и они ещё долго не появятся. Зато они смогли зачистить местность и… – Драконица закусила губу. – Нашли тела двух мужчин, один из которых – его высочество Ярат, а второй – кучер. К сожалению, кронпринца уже не спасти… нечего было спасать.

Я судорожно выдохнула. Не хотелось думать о том, что он стал ужином для этих монстров, но, судя по всему, так и было. Это слишком высокая цена за желание обладать мной, слишком. Ярат не должен её платить. Он был наследником, готовился принять корону с детства. Аверос так просто не простит мне этого. Сейчас складывается так, что Максимилиану действительно лучше выбрать Айрис, а не меня, тем самым успокоив гнев аверосцев и его величества Фауджи. Вот только что в этом случае станет с Бриолем?

Я прикрыла глаза, пытаясь отпустить излишнюю тревогу. Макс точно не отвернётся от меня, если его чувства настолько же сильны, как мои, он всегда будет защищать.

– Илиас готовит процедуру передачи тела, – поделилась Илона, – ему удалось уничтожить письмо её величества, что нашлось в кармане плаща… Купава, свидетелей не так много, я тебя умоляю молчать о причастности вдовствующей королевы Элении.

– Понимаю, – кивнула я. – Но Ярат ведь мог с кем-то поделиться планами, поэтому не уверена, что всё удастся сохранить в тайне. В любом случае, я буду сдержана в своих речах.

– Благодарю. О большем просить и не смею, – Илона склонила голову. – Тогда до свидания, ваше высочество. Отдыхайте.

Девушка вышла, а я ещё минут десять обдумывала её слова, пока не заснула. Сразу по пробуждении меня заключили в объятия – не простые, а гномьи.

– Драгоценность моя! – расцеловала меня бабуля. – Как я за тебя волновалась! Страсти-то какие творятся… жуть! Я уже была в Прагме, когда из Энибургского дворца мне пришло известие о твоём состоянии. Я сразу же помчалась к тебе. Успела до твоего пробуждения, моё золото. Впрочем, это немудрено: уже вечереет.

Я оглянулась на шторы, плотно закрытые, за ними ничего не видно. И вновь посмотрела на бабушку. Её глаза не могли скрыть то, что пыталась спрятать добродушная улыбка – тревогу.

– Всё хорошо. Всё позади, – ответила я. – Но это действительно было… пугающе.

– Моя ты драгоценность, – ласково погладила меня по голове бабуля. – Как я тебя оставила, так произошло что-то ужасное. Больше не покину тебя! Переселюсь в Энибург и стану ходить по пятам. Пусть считают меня сумасшедшей, зато внучку сберегу.

Я вымученно улыбнулась. Заметила на тумбочке письмо и потянулась к нему – из заповедника, от магистра Лестри: он извещал о стабильном состоянии Синеглазки. Она обездвижена и погружена в целебный кокон на сутки, чтобы восстановить её энергетические потоки и резерв, поэтому забрать её получится только завтра. Но хотя бы она в порядке – это уже огромная радость.

– С Синеглазкой всё хорошо, – прокомментировала я под любопытным взглядом бабушки и отложила письмо, посмотрев на дверь в смежную комнату. – Максимилиан…

– Насколько мне известно, с ним тоже всё хорошо, более того – у твоего жениха удивительно крепкое здоровье, его раны затягиваются буквально на глазах.

Я грустно улыбнулась, не став обсуждать с бабулей драконистость Владыки. Конечно, я уже понимала, что она в курсе, но всё равно было неловко от этой темы.

Бабушка несколько секунд наблюдала, как я гипнотизирую взглядом дверь, а потом вздохнула и поднялась.

– Ладно уж, беги к своему Максимилиану, только… не позволяй ему слишком многое.

– Бабушка, он же болен! – возмутилась я.

– Знаю я этим молодых, влюблённых и… больных, – едко протянула она и вышла.

Сбегав в уборную, я вернулась и буквально ворвалась в смежные покои. Макс уже не лежал, а стоял у окна и пил какой-то напиток, периодически морщась – судя по всему, горькое лекарство. Увидев меня, он улыбнулся, отставил стакан и раскинул руки в стороны. Повторного приглашения было не нужно – я буквально впечаталась в мужчину с разбега, отчего Владыка тихо застонал.

– Прости, прости, – тут же начала шептать и ощупывать руками торс мужчины – под свободной рубашкой невозможно было что-то увидеть, но я рассчитывала почувствовать бинты. – Очень больно?

– Невыносимо, – сглотнув, отозвался Владыка. – Но можешь продолжать… Я не против.

Вспыхнув, я отскочила, ужасно смутившись. Вот права была бабушка насчёт некоторых, определённо права. Я прищурилась и сложила руки на груди, но долго не выдержала и вновь уткнулась носом в грудь Максимилиана. М-да, разница в росте у нас колоссальная… надеюсь, мои данные не повлияют на наших детей и сын не родится гномом. Впрочем, восьмая часть гномьей крови у него всё-таки будет.

Хоть бы это проявилось не в упрямстве! Пусть уж лучше рост!

Я отметила, что рана на щеке, на которую ещё утром были наложены бинты, больше не кровоточит – от неё осталась одна-единственная светлая полоска. Макс потянулся к столику, на котором я ранее не заметила бархатную коробочку, раскрыл её и извлёк уже знакомое кольцо.

– Что ж, попытка