Ты меня не помнишь - Марья Гриневская

Сейчас, когда он стоит слишком близко ко мне, и я могу рассмотреть его до мельчайших подробностей меня охватывает паника. Я боюсь его, очень боюсь, сколько бы не убеждала себя в обратном и с этим надо что-то делать. Немедленно. Я словно завороженная стою и вжимаюсь в холодный камень столешницы. Только бы не приступ, я не могу сейчас расклеится. Только не перед ним. Сердце бухает, его удары словно кувалда ломают ребра. В висках пульсирует, дыхание срывается, а я не могу отвести глаз от лица Межницкого, руки которого сейчас отрезают мне все пути для отступления. Разум кричит, чтобы я оттолкнула его и бежала назад, к Вику. Плевать на планы, не стоят они всего этого. Я бы так и сделала, если могла. Забыла все как кошмарный сон и продолжила жить дальше, но тело подводит. Я не могу заставить себя сдвинуться с места. От близости Межницкого на меня накатывает первобытный ужас и трясет. Дрожь прокатывается по телу волной, но Межницкий принимает это за желание, считает, что я согласна и целует меня. Здесь, в туалете, пусть и элитного клуба?! Дергаюсь, чтобы прекратить все, но не тут-то было, он не собирается меня отпускать. Целует долго, с чувством, словно прислушивается ко мне и ждет отклика, а я как замороженная, стою, вцепившись в края раковины.

— Выпусти меня — выдыхаю я.

— Ты этого хочешь?

— Да.

Между нами всего несколько сантиметров, поэтому разговор больше похож на продолжение поцелуя. Каждое слово выдыхается из губ в губы.

— Снова побежишь к своему мажору устраивать разборки?

— Домой поеду.

— Поехали.

Вот так просто? Соглашаюсь, игнорируя порыв сбежать и легкую скребущую тревогу, что что-то не так. Потом, все потом. Сейчас главное, что он отходит от меня и не пытается поцеловать еще раз.

Межницкий подходит к двери и медленно поворачивает замок. Дверь открывается и он выходит из комнаты, оставляя меня одну. Бежать! Пронзительно кричит интуиция, и я соглашаюсь. Вот сейчас, как только выйду в коридор я побегу в зал, а там легко затеряюсь в толпе. Так будет правильно и плевать на все, но мой план рушится, когда в приоткрытую дверь заглядывает Межницкий. Он протягивает мне руку и, словно мы знакомы сто лет, предлагает идти с ним.

Это конец.

Не помню, как вышла из клуба, как села в такси. С момента, когда рука Межницкого коснулась моей все происходило словно в тумане. Единственное, что крутилось в моей голове — он сказал, что отвезет меня домой. Только эта мысль позволяла мне не утонуть в приступе панической атаки. Я держалась, но ровно до тех пор, пока с центральной улице мы не свернули на набережную. Черт, он же сказал, домой... Дура, ору на себя, он и привез меня домой. Как только машина останавливается напротив знакомого мне дома, я оживаю и пытаюсь открыть дверь. Несколько раз дергаю ручку, пытаюсь снять блокировку. Умом понимаю, что бессмысленно, но это меня не останавливает.

— Куда ты привез меня — слышу свой срывающийся на грани истерики голос.

— Домой, как и обещал.

— Это не мой дом — озвучиваю очевидное, но это вызывает у мужчины лишь улыбку.

— Неужели ты думала, что я позволю третий раз от меня сбежать?

Смотрю в глаза Межницкого. Конечно, я бы могла сейчас заорать, отбиться и устроить истерику, но план, чертов план. Если я сейчас закачу скандал, каковы шансы, что я когда-либо смогу попасть в его квартиру? А ведь программа уже почти готова, завтра или послезавтра мне должен позвонить Дима. Получается, что все зря? Нет, нет и нет. Отвожу взгляд и закрываю глаза. Надо прекратить панику. Немедленно. Хорошо, что в салоне такси темно, и он не может видеть мое состояние. Успокойся, приказываю сама себе, ничего ужасного не произойдет. Что может быть ужаснее той оргии, что он устроил в клубе девять лет назад? Правильно, ничего.

Глава 26

— Проходи.

Передо мной открывается дверь и я захожу в темную прихожую. Слышу как позади меня щелкает замок, отрезая нас от внешнего мира. В доме тихо. Не успеваю прийти в себя, как руки мужчины касаются моих плеч, и скользят вниз, цепляя тонкие бретели платья, и я чувствую, как они скатываются по вниз. Платье начинает медленно оседать. Дергаюсь, в попытке ухватиться за ткань, но тщетно. Межницкий обхватывает запястья и жестко фиксирует руки.

Поцелуй. Я чувствую как его губы касаются шеи, чуть захватывают кожу и пропадают, но только затем, чтобы через мгновенье оставить след сначала на плече, а потом найти чувствительное место за ушком.

— Иди прямо — шепот и снова поцелуй.

Я подчиняюсь, не понимаю почему, но я делаю так как он сказал. Нет, я ничего не боюсь, наоборот, чувствую себя спокойно и мне начинает нравиться эта игра. Я рядом с ним, в его доме и из одежды на мне только трусики. Чувства обостряются до предела, я делаю несколько шагов в темноте и останавливаюсь. Жду, когда глаза привыкнут, и я смогу увидеть хотя бы очертания предметов. Уличное освещение пробивается сквозь тонированное стекло немного помогая мне. Я в большой комнате, а слева от меня широкая арка в другую комнату. Там темно, присматриваюсь к игре теней. Судя по размерам там стоит кровать.

— Правильно мыслишь.

Дыхание приятно согревает шею и я невольно прикрываю глаза. Черт. Черт, черт, что происходит?! Каждое его касание вызывает фейерверк эмоций. Это от длительного отсутствия секса, оправдываю я себя. Оправдываю или лгу? Ответа я не знаю, но чувствую, как моя выдержка разбивается вдребезги. Один поцелуй и мне уже плевать на планы. Я уже не хочу бежать, не хочу бояться и вспоминать прошлое. Я продолжу эту игру, а потом исчезну.

Межницкий обхватывает меня руками под грудью и прижимает к себе. Он уже раздет, я чувствую момент соприкосновения его кожи с моей и вздрагиваю.

— Тссс — раздается над ухом и меня подталкивают к темной комнате.

Прикрываю глаза и отдаюсь ощущениям. Его руки так уверенно скользят по моему телу, накрывают груди, задевая чувствительные точки. Упираюсь коленями в кровать и мы останавливаемся. Межницкий сжимает груди руками и одновременно оттягивает, перекатывает соски между пальцами, вызывая приятную, ноющую боль, запуская необратимую волну возбуждения по всему телу.

— Ммм —