Развод. Новая жизнь старой жены дракона - Анна Солейн

В ответ на это Эйдан обычно тоже кивал и спешил перевести тему.

Но от сплетен это не спасало, конечно.

Со временем шутка про наши с ним “отношения” стала семейной.

Настолько семейной, что Мия, когда была малышкой, как-то на приеме воскликнула:

“А мама наставила папе рога с его другом!”

Был большой скандал — и не объяснишь же, что Дерен сам так пошутил, когда вернулся и обнаружил нас с Эйданом в гостиной пьющими чай.

Мия это услышала — и вот. Ей тогда было четыре, она повторяла все подряд.

Эйдан молчал, и я уже собралась выходить, когда услышала:

— Я не шутил.

— Что?

— Я не шутил. Все это время.

— Эйдан…

— Я хочу позвать тебя на свидание, — выпалил он, как будто для этого требовалась вся храбрость мира. — Ты пойдешь?

Он протянул мне руку внутренней стороной ладони вверх.

Я замерла.

Вскинула взгляд на его лицо.

Не шутит. Правда, не шутит. Я попятилась и тряхнула головой, а потом одернула себя.

— Ты шутишь. Как тебе могу нравится… ну, я?

‍— Ну, “ты”? — нахмурился Эйдан. — Что ты имеешь в виду?

Я поежилась под его колючим взглядом.

— Эйдан, не говори ерунды. Мне сорок.

— Мне тоже.

— Ты дракон.

— А ты человек, мы так и будем очевидные факты перечислять? Анджела, я хочу пригласить тебя на свидание. Как еще мне это сказать, чтобы до тебя дошло?

Ситуация все больше напоминала какой-то сюр или затянувшуюся шутку.

— Я же…

— Что?

— Я… я старая, Эйдан, — наконец выпалила я. — Я далеко не красотка и…

— Да кто тебе сказал такое? — рявкнул Эйдан.

— Не пудри мне мозги, ладно? Если ты так хотел меня поддержать после… после того, как Дерен меня бросил, — то спасибо, но… не надо. Я… взрослая девочка — и вообще. Потому просто…

Коротко рыкнув, Эйдан подался вперед, взял мое лицо в руки — и на секунду мне показалось, что сейчас он меня поцелует, так близко оказались наши губы.

Сердце сбилось с ритма, и вдруг запястье обожгло такой ослепляющей болью, что я вскрикнула.

Метка. Почему она вдруг дала о себе знать? Боже, как больно! На глаза навернулись слезы.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Эйдан.

Глава 27.

— Н… ничего, — выдавила я, изо всех сил пытаясь не кричать от боли. Господи! — Прости, я должна… должна подумать!

Вылетев из аудитории, я захлопнула дверь и рванула вперед по коридору. Колени подкашивались.

Только завернув за угол, я наконец остановилась и дрожащими руками закатала рукав. То место, где когда-то была метка Дерена, аккуратный золотистый круг, покраснело и выглядело воспаленным.

— Что. Еще. За. Хрень? — совсем не по-аристократически выдавила я.

Впервые вижу, чтобы метка вела себя так странно. Она уже почти исчезла, сейчас-то почему вдруг начала болеть?

Я хмурилась и пыталась придумать все, что знаю о метках. Выходило, что не слишком много. Детальные исследования их природы не проводились. Во-первых, не так-то легко было собрать контрольную группу, истинные пары встречались достаточно редко, во-вторых, драконы не горели желанием узнавать подробности.

“Это значит, что ты мне принадлежишь, навсегда. Тебе этого недостаточно?” — отвечал на мои вопросы Дерен.

“Метка — высшее божественное благословение! — с пафосом откликалась свекровь. — Она соединяет двух предназначенных друг другу… драконов. И по недоразумению эта метка досталась тебе! А ты не ценишь и задаешь идиотские вопросы!”

Сама я поняла только то, что это магическая связь, то есть связь, которая соединяет два магических ядра. Природа возникновения меток неизвестна, механизм действия тоже до конца не изучен. Разве что истинные могли без проблем делиться друг с другом магией, чувствовать друг друга на расстоянии, были в самом деле друг с другом связаны.

От союза истинных всегда рождались сильные дети. Обычно у истинных было много детей, и жили они душа в душу. Как раздражающе счастливые Пруэтты, на приемы к которым мы вынуждены были ходить.

Я покачала головой и зажмурилась, пережидая очередной приступ боли. На глазах выступили слезы.

Я так сильно любила Дерена. Так…

Боль понемногу отступала, и я наконец смогла мыслить здраво.

— Что это с ней? — услышала я чей-то шепот.

— Не знаю, может, позвать кого-то? Выглядит, как будто сейчас туфли отбросит. Это же та самая, Страшилище, которую бросил…

— Не дождетесь, — отрезала я, открывая глаза и возвращая рукав на место.

Передо мной замерли, как зайцы, два адепта. Явно из простых — таких на первых парах отличало испуганное выражение лица.

— А вам на занятия разве не нужно? — прикрикнула я, и их как ветром сдуло.

Всегда бы так.

“Страшилище”.

Вот, значит, как они меня между собой называют. Ну и пожалуйста. Кто бы мешал мне называть их молокососами.

Сглотнув, я выпрямила спину и повторила:

— Не дождетесь.

А затем зашагала к аудитории.

Шум оставленных без присмотра адептов я услышала еще за десять шагов от двери.

— Успокаиваемся, — произнесла я.

Переступив порог, я вздрогнула.

Прямо на меня смотрел Дерен.

Он стоял у двери, одетый в форму Верховного карателя, застегнутый на все пуговицы, и смотрел на меня с волнением на лице.

— Анджела, я люблю тебя, — произнес Дерен.

Сердце пропустило удар. Я замерла, как будто меня ударили, впилась взглядом в его янтарные глаза, в лицо, по которому так скучала.

В моем мире говорили, что любят не за что-то, а вопреки. Моя любовь к Дерену во многом была такой же. Отчаянной, безнадежной.

Вот и сейчас, несмотря на все, что он сделал, что он сказал, несмотря на Ану и на обрушившийся на меня позор, на то, что он выбросил меня, как ненужную игрушку, первым моим желанием было броситься ему на шею, зарыться носом в воротник, как я делала обычно, и заплакать. Услышать, как он насмешливо говорит “Эла”, как гладит по голове и утешает. И почувствовать, что в его руках мне ничего не страшно.

Но я не смогла двинуться с места.

— Я все осознал, — заявил Дерен. — Это была ошибка, я не должен был…

Что он там говорил дальше, я уже не слышала.

Потому что обратила вдруг внимание на то,