Последняя - Ольга Вадимовна Гусейнова

– Отличная мысль! Сегодня прекрасная погода, – привычно улыбнулась она.

Через минуту я сидела за каменным столом, уплетая огромный кусок жареного мяса. Потом зажгла свечу и приблизила к пламени ладони. Напитываясь энергией огня, от всей души выдохнула:

– Боги, спасите и защите меня, пожалуйста!

Сперва услышала шорох за спиной, но оглянуться или среагировать не успела. Спину обожгло холодом, который стремительно прокатился по всему телу, замораживая, замедляя мои движения и мысли…

– Даки Эйкана… Эйкана… – донеслось до меня словно сквозь туман.

Открыв глаза, я увидела оплывшую, погасшую свечу на столе. А ведь Канна сказала, ее надолго хватит, ведь зачарованная.

Призрачная помощница взволнованно склонилась надо мной, пытливо вглядываясь в лицо:

– Даки, вы подверглись чужому черному воздействию. Из вас почти всю магию выпили.

– Да, я чувствую, – вяло, заторможенно пролепетала я.

– Вы должны подать жалобу, чтобы напавшую на вас нашли.

«И убили, – мысленно продолжила я, – вдруг это какая-нибудь ревнивая дура, которая еще не видела, как здесь за подобные проступки наказывают».

– Нет, я жива, тяжкого вреда мне не причинили, я… я лучше отосплюсь и восстановлюсь. Помоги мне, пожалуйста, добраться до покоев.

– Слушаюсь, – неодобрительно прошелестела Канна, в следующий миг мы оказались в моей комнате.

Уложив меня на софу перед пылающим камином и не получив от меня иных указаний, вошкана исчезла, оставив наедине с нерадостными мыслями. Однако огонь так манил к себе, а мне было так зябко, что я медленно сползла с софы и на четвереньках перебралась к камину. И плевать на искры, которые портили костюм. В какой-то момент я чуть не засунула руку в огонь, но ожога не заработала.

В конце концов, задремала у камина, пригревшись, поглощая живительный жар огня.

Глава 8

Трансформация

Прародитель Барс, как же холодно… и есть хочется. К тому же жестко и что-то острое противно впилось в бок. Сильно пахнет костром, нет, скорее углями. И очень чешется хвост…

Подождите-ка: какой еще хвост? Именно назойливая «почесуха» и вытащила меня из мутного, болезненного забытья.

Замерла, пытаясь осознать реальность, которая никак не укладывалась в голове – я лежала в камине на остывших углях. И можно сколько угодно моргать, это не сон. Через окно в комнату проникал таинственный свет ночных светил, который жутковато детализировал все вокруг, добавляя контраста, четкости, при этом странно, даже пугающе изменив восприятие цветовой гаммы. Мебель в комнате будто в разы увеличили, либо меня уменьшили, зачем-то засунув в очаг.

Из ступора меня вывел… хвост, начавший нестерпимо чесаться. Я нервно осмотрела себя: вдруг и правда хвост появился? Но чем дольше разглядывала, тем в более глубокий ступор впадала. Хвост у меня-таки нашелся… чешуйчатый, еще – четыре когтистые лапы. Выпучив глаза, минуту осознавала свои изменения, затем в панике рванула из камина, точнее вывалилась из него, вялая, заторможенная, совершенно обессиленная.

С огромным трудом я доползла до зеркала и, взглянув в него, застыла. В нем отразилась ошарашенно таращившая большие круглые синие глазищи хорошенькая, тоненькая… нет, не ящерица, маленькая драконица, два локтя в длину и один – в высоту. Внешность скорее уморительная, чем внушающая уважение и страх.

Вполне самостоятельный, замечательный дракончик. Четыре косолапые лапки с острыми, загнутыми коготками, благодаря которым можно на любое дерево буквально взлететь. Длинный, сужающийся к кончику хвостик. От макушки до самого кончика хвоста красуется гребень, который вроде как устрашать должен, если бы не был мягким, норовившим завалиться то на один бок, то на другой. Забавная мордочка с большими глазами, надбровными наростами с мягкими гребешками-ресничками; нижняя часть морды с раздувающимися носовыми щелями и слегка раззявленной от удивления пастью с мелкими острыми зубками. Все тело малышки-дракошки покрыто гладкой, словно отполированной чешуей, черной у основания и переходящей в белую, этакого волнисто-полосатого рисунка.

– У меня чеш-шуя… – вырвалось у меня потрясенное шипение, а дракончик в зеркале плюхнулся на худенькую попу.

Оказывается, все у моего зверя в порядке с клыками, просто вид не тот…

Когда смысл изменений полностью уложился в моей голове, из груди вырвался длинный, потрясенно-восторженный выдох с присвистом:

– Я не барс, потому что я дракон!

Констатировав факт первого обращения в зверя, я радостно вскочила, но попытка попрыгать накрылась дырявым ведром – подвела моя новая пятая конечность и полное отсутствие сил. От резкого движения хвост ушел в сторону, заднюю часть тела повело следом за ним, в итоге я завалилась на бок и беспомощно дрыгала лапами.

Мало того, меня накрыл голод, дикий, до боли, словно кто-то изнутри жрал, забирая крохи сил и ясность мысли. С трудом поднявшись на лапы, постояла: так голова кружилась, что мушки перед глазами мелькали. Попытка вернуть себе человеческий вид ни к чему не привела – внутренний огонь погас, как и магический резерв, вычерпанный подчистую.

Я было испуганно заныла:

– Нет-нет, только не это. Я не могу лишиться огня и зверя…

И осеклась: паниковать некогда, надо срочно искать источник огня, который меня спасет. Только забыла, что теперь дуальна и мне необходимо постоянно контролировать сознание. Миг – и власть не только над телом, но и сознанием перехватила моя вторая, как оказалось, чешуйчатая половинка. Драконица несколько раз жадно вдохнула, повела носом, и мы обе ощутили жаркий отголосок огня, обещающий спасение и живительное тепло где-то неподалеку. «Эхо» огня походило на путеводное направление, и мы начали поиск. Драконицу и меня, запертую внутри нее, гнал чудовищный голод, который вынудил залезть в камин и, прилагая неимоверные усилия, цепляясь замечательными когтями за каменную кладку, забираться вверх по дымоходу.

По мере продвижения я отметила, что дымоход из моего камина плавно перешел в единую систему отопления с многочисленными отведениями. Каменные каналы то вели к наружной стене здания, то в камины других комнат. Я все прекрасно видела и чувствовала, нюх и общее восприятие обострились до предела. Передвигаясь, царапая кладку когтями и шурша хвостом, я собирала на себя сажу и копоть, слышала эхо женских голосов, хотя пару раз доносились и мужские. Кроме моего камина, другие в летнюю жару не разжигали, поэтому по трубам гулял обычный воздух.

Путеводная искра свернула и повела вниз. Новорожденная дракошка без колебаний начала спускаться к вычищенному очагу, в котором, вместо костра, трепетало пламя, похоже, нескольких свечей. И надо же какая досада: вот совсем чуть-чуть осталось спуститься, но мы не удержались, сил почти не осталось, – с отчаянным «ух» свалились и больно приложились боком и хвостом.

Мы даже зашипеть не успели, как неизвестная сила подхватила нас, осторожно вытащила