Святоша - Юлия Резник

Свекровь пустила слезу, я погладила ее по плечу, хотя сама едва справлялась с эмоциями.

– Ладно, чего это я, – шмыгнула носом Лариса Юрьевна. – Новый год на дворе, а я тут развела сырость. Пойдем, Дашка, проводишь бабу?

– Так, может, вы бы остались? – опомнилась я, вскакивая на ноги.

– Спасибо, Ид. Но нет. Не буду мешать. Зайду как-нибудь после.

Лариса Юрьевна ушла, но мы расстались довольно тепло – впервые за очень долгое время. Несмотря на это, Пашу явно обеспокоил ее визит. Я поцеловала его в щеку, не придумав лучшего способа дать понять, что он ничего не изменил между нами, и громко позвала гостей за стол. Было очень вкусно, весело и тепло. Отец святоши обладал поистине искрометным чувством юмора. Мы с Валентиной Петровной так хохотали над его историями, что чуть было не пропустили наступление полуночи. Шампанское разливали буквально на последних секундах! Чокнулись, наперебой желая друг другу счастья. Я даже успела сделать пару глотков, до того как Паша бесцеремонно выдернул меня из-за стола.

– У меня еще один сюрприз, – просиял он. – Скорей.

– Погоди! А куртка? – возмутилась я.

– Она тебе не понадобится.

Ничего не понимая, я вложила руку в ладонь святоши, позволяя ему вести.

– Мы на крышу, что ли? – с сомнением спросила я.

– Увидишь.

Лифт остановился на последнем этаже. Паша повернул налево и достал ключи.

– Закрой глаза.

– Опять?!

– Скорей!

Так и бежала я с закрытыми глазами. И был у меня один ориентир – он.

– Открывай. Ну, что скажешь?

Я открыла глаза и ахнула! Мы стояли у панорамных окон пентхауса, а вокруг полыхали салюты, огни которых отражались в стеклах, золотились на стенах квартиры и дрожали на бронзовой от загара коже святоши.

– Ну что, – сказал он, тихо приобнимая меня, – как тебе вид?

– Вид совершенно прекрасный, – в искреннем восхищении вздохнула я, разведя руками.

– Как думаешь, ты могла бы здесь жить?

Эпилог

Ида

Ровно год спустя

Я стояла у огромного окна и, как тогда, год назад, смотрела на тонущий в огнях город, а в ушах стоял Пашкин голос: «Ты смогла бы здесь жить?».

Ха… Тогда я растерялась и не нашлась с ответом. Но жизнь показала – смогла. Еще как смогла! Как тут было не смочь?

Я повернула голову, окидывая взглядом гостиную. За минувший год мы порядком обжились. Пространство ожило, пропиталось запахами, наполнилось голосами…

В зоне кухни появился обеденный стол в окружении кресел, над ним – новая люстра. В нише теперь стояла кофемашина, а в ящике, наряду с взрослыми столовыми приборами, лежали силиконовые вилки и ложки Дашки. Под нужды дочери здесь вообще отводилось много пространства. Например, целый шкаф в кухне был отдан под баночки с детским пюре и коробки с кашей. А еще у моей малышки была своя комната, в которой она и спала, уже практически не просыпаясь ночью и, соответственно, не тревожа нас со святошей.

Я улыбнулась, коснулась пальцами стоящих в вазе цветов и выбрала из горки мандаринов самый большой, придирчиво изучая нашу квартиру дальше.

Зона кухни плавно перетекала в зону гостиной – сердце нашего дома. Когда мы только въехали, она казалась огромной и не слишком уютной. Все изменилось, когда привезли мебель. Теперь одну из стен занимал книжный стеллаж, заставленный вперемешку книгами и рамками с фотографиями. Напротив зоны ТВ располагался громадный рыжий диван. А в углу, сияя огоньками, стояла ёлка. Настоящая, пахнущая хвоей. Повыше, там, куда не могла добраться Дашка, висели стеклянные винтажные игрушки, которые я забрала из квартиры родителей. Ниже – безопасные пластмассовые шары. А под ёлкой своего часа дожидались подарки, упакованные в красивые коробки с бантами.

Я усмехнулась, вспомнив, как святоша пытался у меня выведать, чего бы мне хотелось. Глупый… За этот год он дал мне все, и даже больше. Чего мне было еще желать?!

– Мам, мотли! – шепелявя, пролопотала Дашка, выскочив из спальни в бальном платье и сверкающей короне. – Я пинцесса!

– Самая настоящая, – засмеялась я, подхватывая её на руки. – Ну-ка, ты что, накрасила губы? Это не моей помадой, надеюсь? – подозрительно сощурилась я.

– Твоей, – виновато вздохнул Паша, выходя вслед за дочкой из спальни.

– Паш! Это же, блин, Шанель!

– Ну, она захотела, Ид… Что мне было делать? Новый год же, а она так просила…

– Ох, Паша… Ты ей позволяешь вить из себя веревки.

– Ну, а кому их из меня вить, как не моей сладкой принцессе? – усмехнулся святоша. Я глубоко вздохнула. Покусала губу… Вообще-то у меня была пара идей, но озвучить их прямо сейчас не было никакой возможности. Не зря же я столько терпела, чтобы сделать ему самый лучший подарок на Новый год? Не зря! И еще потерплю – тут всего ничего осталось. А пока…

Я пересекла комнату и обняла мужа со спины. Пашка мгновенно перехватил мою ладошку. Притянул к себе еще ближе.

– Что не так, Ид?

– Все так! – засмеялась я, испытывая по отношению к этому мужчине какой-то совершенно непередаваемый трепет. – Просто соскучилась.

И это чувство легко объяснялось нашей с Пашей занятостью. Мы реально не успели друг от друга устать, и уж тем более надоесть. Но тем интереснее и насыщеннее была наша жизнь. Мы научились ценить проведенное вместе время, выжимая максимум из каждой секунды, находить минутку на то, чтобы написать милое сообщение, или вырваться посреди недели за город, просто забив на все.

– Слышишь, Дашка? Мама по нам соскучилась.

– По тебе! – поправила я. – Дашка мне скучать не давала.

– Правда? А что так?

– Ну, Даш? Расскажешь папе, как ты хулиганила?

– Неть.

Мы со святошей переглянулись.

– Что, моя хорошая, мама опять на тебя наговаривает?

Конечно, эта лиса кивнула! И горестно скривившись, положила головку в короне прямо папе на грудь. Паша погладил дочь по жидким кудряшкам, задорно сверкнув глазами. К Дашке он за этот год прикипел. Нет, не так… Он полюбил мою дочь так,