Надежда, Вера и… любовь - Яра Саввина

class="p1">Дорога неспешно стелилась под колёсами автомобиля, наматывая километры на одометр. Несмотря на заверения, что мы опаздываем, Роман явно не торопился и, судя по шальной улыбке, не сходившей с губ, наслаждался поездкой.

Но всё изменилось, как только мы выехали за город.

Когда высокие дома сменились разлапистыми соснами и стройными берёзами, чьи густые кроны озаряли лучи заходящего солнца, от хорошего настроения Вяземского не осталось и следа. О причинах долго гадать не пришлось. Два чёрных внедорожника, выехавших на трассу и пристроившихся позади нашей машины, не заметил бы разве что слепой.

Они не таились, демонстративно помигав фарами, но вплотную не приближались. Однако и не отставали. Сидели на хвосте, будто приклеенные. До того момента, пока в зоне видимости не осталось других автомобилей. Тогда-то посреди нашего лобового стекла и появилась маленькая круглая дырочка, от которой в разные стороны в одно мгновение разбежалась сетка из мелких трещин. А если бы заднее стекло не было затемнено, куда бы попало?

Мне стало дурно.

Звука выстрела я не слышала, и пулевых отверстий до этого момента никогда не видела, вот только ничем другим объяснить появление отметины не получалось. И судя по тому, что Роман вдавил педаль газа в пол, выводы сделала верные.

Машина мчалась по трассе, с визгом закладывая виражи на поворотах. Деревья за окном сливались в одну сплошную массу. Впрочем, сейчас мне было не до любования природой. Всё происходило слишком быстро. Не привычный к стрессовым ситуациям разум с трудом справлялся с возложенной на него обязанностью.

Только страх за Веру заставил меня собраться с силами и всё-таки обернуться назад.

Не замечая творящегося вокруг хаоса, малышка с улыбкой смотрела в окно, нашёптывая что-то на ушко плюшевому мишке. Она радовалась «путешествию», не понимая, что нам угрожает опасность. И сердце сжалось от боли. Маленькая беззащитная кроха, доверчивая и наивная. Вера чувствовала себя в безопасности, ведь рядом был папа и я, даже не подозревая, что каждая секунда может оказаться последней.

В те мгновения я ненавидела этот жестокий мир, где за ошибки взрослых расплачиваются дети. Жажда власти, алчность, гордыня… Почему нельзя обойтись без них? Почему вместо здоровой конкуренции люди идут на подлость, пытаясь стереть других с лица земли? Почему нельзя просто спокойно жить в радости и согласии?.. Извечные вопросы, ответы на которые до сих пор не найдены.

Следующая пуля влетела в салон автомобиля, пробив заднее стекло, и оставила свой след на спинке водительского сиденья. Я бы вряд ли обратила на это внимание, находясь на грани истерики, если бы не раздавшийся тихий стон, последовавший за этим.

– Ром, с тобой всё в порядке? – голос сорвался, и ледяные щупальца страха сдавили грудь ещё сильнее, перекрывая доступ к кислороду. Наклонившись вперёд, я разглядела расплывавшееся алое пятно на широком мужском плече. – Ром?..

Адреналин ударил в голову, застучав оглушительным пульсом в висках. Он ранен! Твою же дивизию… Этого ведь не может происходить на самом деле, правда? Это чей-то нелепый розыгрыш, ошибка, не знаю что… Но не реальность. Ведь так? Подобное бывает лишь в фильмах, но не в обычной жизни…

Вот только, судя по бледному лицу Вяземского и мокрому от крови рукаву его рубашки, это было вовсе не кино.

Хотелось сжаться в комочек, чтобы ничего не видеть и не слышать, но я лишь сильнее стиснула зубы, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации… Которого, казалось, не было вовсе. Мысли метались в голове, просчитывая варианты. Но что я могла сделать? Как помочь?

– Надь, ты мне веришь? – голос Вяземского звучал отстранённо и спокойно, будто не было этой бешеной гонки, словно никто не пытался превратить нас в решето, и наша жизнь не висела на волоске.

– Что? Причём здесь?.. – едва не сорвалась на крик, но прикусила щёку изнутри, заставляя себя замолчать, и на миг прикрыла глаза, переводя дыхание.

В отличие от Романа, похвастаться хладнокровием я не могла. Сделав глубокий вдох и смахнув набежавшую слезу, кивнула. Да, я ему верила. Сейчас осознала это чётко и ясно. После гибели родителей он единственный, кроме Сашки, кто помог мне в этой жизни.

– Послушай, мы не сможем от них оторваться. Сама видишь, настроены они весьма серьёзно, зато мы можем их перехитрить. Ты сейчас должна кое-что сделать…

Его голос звучал где-то на периферии сознания, но слова отпечатывались в памяти так, словно их выжигали калёным железом.

– Ты всё поняла? Надь?..

– Ром, мне страшно, – вцепившись побелевшими пальцами в сиденье, призналась я, уже не пытаясь тайком стереть катившиеся по щекам слёзы.

– Знаю, но ты сильная девочка и, к тому же, храбрая, – произнёс он, не отрывая взгляда от дороги. – Главное, не забывай об этом. Я верю в тебя. Ты справишься. Слышишь?

– Да, слышу, – прошептала, до боли прикусив губу. – Только обещай, что останешься жив.

Мне нужно было это обещание. Как воздух. Как вода в жаркой пустыне. Он же человек слова, всегда говорит правду. И если пообещает, должен будет исполнить несмотря ни на что. Ведь так?

Я понимала, что надеяться на это глупо и наивно. Что над судьбой мы порой не властны. Но по-другому не могла. Иначе я не справлюсь. Иначе мне не хватит сил осуществить задуманное. А я обязана это сделать. Ради Веры, ради него, ради себя и нашего призрачного будущего.

– О, не переживай, так легко тебе от меня не отделаться, – усмехнулся Роман. – Нам с тобой ещё улучшать демографию страны.

– Опять ты со своими шуточками, – стерев слёзы, протяжно выдохнула, наконец, беря себя в руки.

– Какие уж тут шутки. Я на полном серьёзе. Ты моя, Надь. Моя. Как и Вера. Я чувствую это. Главное, верь мне. Для меня это важно. Я найду вас. Обещаю. Адрес хорошо запомнила?

– Да.

– Повтори.

– Село Подлесное, улица Есенина, дом тринадцать.

– Умничка, – с облегчением произнёс он, но тут же продолжил: – Через небольшой лесок от того места где я приторможу, будет оживлённая трасса, с кафе и отелями. Там останавливаются междугородние автобусы. Постарайся затеряться. Выжди время и только потом садись на рейс. Волосы Веры спрячь, чтобы не привлекать внимания. Поняла? – я кивнула, стараясь снова не разреветься. – До нужного места осталось километров семь. Открой бардачок и возьми деньги, должно хватить на первое время, и перебирайся назад. Каждая минута на счету.

Засунув гордость куда подальше, я закинула толстую пачку купюр в рюкзачок и надела его на плечи. Пользоваться картой Роман запретил, как и телефоном. А налички с собой у меня не было.

– Готова? Хорошо. Отодвигай до упора кресло и перелезай