Замужество Изабель - Шейла О'Фланаган

– Так ты уже им переболела? – повторила она свой вопрос.

– Я думала, что да, – ответила я. – А затем каждый раз что-то случается, и я начинаю плакать снова, вот как сейчас. Это несправедливо, Рейчел! – воскликнула я с отчаянием. – Я очень стараюсь его забыть, но где бы я ни была, куда бы ни пошла, я не могу выбросить его из головы! Я все время воображаю себя замужней женщиной. А когда моя подруга Жюли рассказывает мне о своем бойфренде, я чувствую себя полной неудачницей. Все места в городе напоминают мне о нем – все пабы, кино, рестораны, все! Он мне мерещится повсюду!

– О Изабель! – Рейчел обняла меня и прижала к себе, как ребенка. – Со временем станет легче.

– Мне все так говорят. Но никто этого не знает. Все только предполагают.

Она вытащила еще один носовой платок из коробки.

– А почему бы тебе на некоторое время не переехать в Лондон? – спросила она. – Найдешь себе там работу, дашь себе возможность отвлечься.

– Я не думала об этом, – прохныкала я. – Никогда в жизни не хотела работать в Лондоне.

– Но так ты порвешь этот порочный круг, – настаивала Рейчел. – Перестанешь везде видеть Тима. Познакомишься с новыми людьми. Это тебе очень поможет, Изабель.

Я вздохнула.

– Может быть.

– Нет, правда, – продолжала она. – Позвони в пару агентств. Они вечно ищут секретарей и административный персонал. Могу поспорить на твое первое жалованье, что ты найдешь работу без всяких проблем.

Я слабо улыбнулась.

– Я подумаю!

– Обещай мне! – настаивала Рейчел. – Не говори сразу нет.

– Обещаю, – снова вздохнула я.

Вместе с Жюли и Энди я отправилась на новогодний бал. Сперва я не собиралась этого делать, потому что не хотела быть третьей лишней, но они настаивали, едва не насильно всучили мне билет и потребовали за него 50 фунтов. Чем больше пойдет людей, тем лучше, говорили они.

Я облачилась в свое темно-голубое платье для коктейлей, которое не надевала со времен вечеринки на работе у Тима, и удостоилась высших похвал своих друзей.

– Выглядишь потрясающе! – сказал Энди, когда мы ехали в такси.

– Сказочное платье! – вторила ему Жюли.

Сама она была одета в облегающее черное платье с бриллиантовой брошью на плече. При ее высоком росте и заколотых на макушке волосах она смотрелась очень элегантно.

Отель был заполнен толпой в вечерних туалетах, неудержимо рвущейся к бару. Огромный плакат желал всем счастливого нового года, оркестр наигрывал знакомые благозвучные мелодии. Я пожалела, что пришла. И в лучшие-то времена я ненавидела новогодние празднества, когда все слушают глупые мелодии, говорят друг другу глупые шутки и прикидываются, что им весело!

Энди пошел добывать напитки. Когда он вернулся, Жюли на минутку удалилась.

– Ну как ты? – спросил Энди, воспользовавшись ее отлучкой. – Переболела своим женихом?

– Разобралась с ним, – ответила я, отхлебывая из своего стакана. Вместе с алкоголем по моему телу разлилось живительное тепло.

– Ты слишком красивая, чтобы страдать из-за такого дерьма, как он, – продолжал Энди.

– Он не дерьмо, – возразила я.

– Разумеется, дерьмо, – безапелляционно подтвердил Энди. – Как можно бросать женщину у алтаря?

– Он бросил меня не у алтаря, – засмеялась я, и сама удивилась своему смеху, который был похож на настоящий смех, а вовсе не на нечто среднее между смехом и рыданием. – До свадьбы оставалось две недели.

– Все равно. – Энди был неумолим. – Он поступил не очень красиво.

– Да, не очень красиво, – согласилась я. – Но все равно лучше, чем если бы мы поженились, а потом пришли к выводу, что совершили ужасную ошибку.

– Жюли рассказывала, что ты и потом продолжала с ним встречаться. Зачем тебе это надо было?

– Потому что я думала, будто мы сможем начать все с начала. Потому что я все еще его люблю…

Энди покачал головой.

– Я никогда не понимал женщин. И никогда не пойму.

– Тебе и не надо нас понимать, – поддразнила его я.

– То есть как?

– Правильно, – сказала подошедшая Жюли. – Ты должен нас любить.

– О, разумеется! – Энди с восхищением взглянул на свою возлюбленную. – Хочешь потанцевать?

Они оба вопросительно взглянули на меня.

– Я не возражаю, – успокоила их я.

Они умчались на танцплощадку, крепко обняли друг друга и начали медленно кружиться под музыку. Я смотрела на них и думала: неужели Ари такой же красивый, как Энди? Насколько я помнила, братья были очень похожи, но все равно лица Ари я так и не смогла вспомнить.

Мне захотелось напиться. Может, мне на роду написано провести весь следующий год в алкогольном тумане, подумала я, направляясь в бар. А что? Тем самым я избавлюсь от навязчивых мыслей о Тиме, пойму наконец, что с ним покончено.

Но в то же время я знала, что не напьюсь. Во-первых, потому, что от чрезмерного количества алкоголя я всегда чувствовала дурноту и терпеть не могла напиваться. А во-вторых, потому, что терпеть не могла терять самоконтроль. Поэтому я взяла еще один коктейль и утешила себя тем соображением, что могу напиться в любую минуту.

Жюли с Энди продолжали самозабвенно кружиться на танцплощадке, забыв обо всем на свете.

В полночь все встали в круг и начали громко считать до двенадцати. Оркестр заиграл «Доброе старое время», все бросились друг друга обнимать и целовать. Жюли сказала, что этот год для меня должен стать просто замечательным. Я тоже на это надеялась. Энди обнял меня и сказал, что Ари просил передать мне привет. По словам Энди, он вообще считал меня одной из самых красивых девушек, каких он когда-либо встречал в своей жизни, и еще он просил передать, что если я хочу, то он приглашает меня приехать в этом году в Штаты. Я обняла их обоих и сказала, что они замечательные друзья.

Потом Энди заказал шампанского и открыл его так профессионально, что не пролил ни одной капли. Я решила, что если уж мне суждено страдать завтра от похмелья, то пусть это будет самое изысканное похмелье – от шампанского!

Надо полагать, что вечер получился очень удачным. Я не могла этого с достоверностью подтвердить. Я думала: неужели когда-нибудь наступит время, когда я снова почувствую себя самой собой и точно буду знать, когда я счастлива, а когда нет? Глядя на Энди с Жюли, мне хотелось рыдать.

На утро меня мучило самое отвратительное похмелье…