Дочери Рима - Кейт Куинн

— Сказать хозяину о вашем приходе, госпожа Корнелия? — спросил, поклонившись, управляющий. — У него сейчас гости, но я знаю, что он будет рад тебя видеть.

— Нет, не надо его беспокоить. Я ненадолго. — С этими словами Корнелия проскользнула в предназначенную для рабов калитку. — Отведи меня к раненому центуриону.

Отведенная больному комната оказалась роскошной, как, впрочем, и все в этом огромном доме — облицованная голубым мрамором и богато обставленная. Из ее окон открывался чудесный вид на западную сторону Палатинского холма. Центурион Друз Семпроний Денс явно чувствовал себя неловко посреди этой роскоши. Впрочем, он еще более смутился, когда в его комнату вошла Корнелия.

— Госпожа… — Он попытался подняться, затем посмотрел на свою голую, затянутую повязками грудь и застыл в одной позе. Порез возле глаза зашили, и темные нитки швов выделялись на бледной коже, напоминая мохнатую гусеницу.

— Не беспокойся, — попросила его Корнелия, когда Денс потянулся за туникой. — Рабы сказали, что ты еще слаб.

— Я уже иду на поправку, госпожа, — ответил, покраснев от смущения, преторианец и откинулся на подушки.

Корнелия отвела взгляд и поискала глазами, куда бы ей присесть, но решила, что садиться не будет. В конце концов ей нет необходимости оставаться здесь больше положенного. Неожиданно она вспомнила, что ее волосы не убраны в прическу и густой волной спускаются на спину, а старое платье из бурой шерсти изрядно помято после двух ночей беспокойного сна.

— Я хочу поблагодарить тебя за все то, что ты сделал, спасая моего мужа.

Денс опустил глаза, разглядывая край дорогого синего покрывала, который теребил в больших и сильных руках.

— Я не смог уберечь его, госпожа.

— Ты сделал все, что было в твоих силах. — Корнелия хотела произнести эту фразу искренне и доброжелательно, а получилось довольно натянуто и холодно.

Денс продолжал комкать покрывало.

— Ты спас мне жизнь. — Где же те слова, которые ей так легко удавалось раньше найти для любого случая? Наверное, улетучились вместе с моей надеждой стать императрицей. — Мой муж был бы благодарен тебе.

Денс перевел взгляд на окно, избегая смотреть ей в глаза.

— Твоей вины нет в том, что твои люди предали нас. — Корнелия нервно накрутила на палец локон волос, чувствуя, как от волнения в горле застревает комок. — Ты ведь не знал…

Они с Пизоном ехали в паланкине, следуя за Гальбой. Сказать по правде, оба были немного напуганы ропотом заполонивших улицы толп, хотя и сохраняли спокойствие. Корнелия с высоты носилок видела головы окружавших их людей, но Денс первым заметил подосланных Отоном убийц. Больно схватив Корнелию за руку, он дернул ее вниз и крикнул Пизону, чтобы тот тоже прыгал на землю. Увы, на них тотчас набросились преторианцы. Что-то яростно крича, солдаты выскочили откуда-то со стороны форума еще до того, как Гальбу сбросили с его позолоченного кресла.

Они с Пизоном наверняка сумели бы скрыться, если бы не стражники. Они как свора бешеных псов набросились на своего недавнего хозяина, крича, что Отон щедро заплатит им, если они принесут ему голову любимчика Гальбы. Ей с мужем осталось только одно — искать спасения в бегстве. Преторианцы кинулись за беглецами вдогонку и преследовали до тех пор, пока не оказались на ступеньках храма Весты, где все закончилось кровавой развязкой.

Но в этом не было вины центуриона Денса. Конечно же не было.

— Ты спас моих сестер, — сказала Корнелия, глядя мимо Денса на подушки. — Моя семья позаботится о награде для тебя.

— Мне не нужна награда, госпожа. Преторианцами становятся не ради денег.

— Но большинству твоих дружков нужны именно деньги, — резко оборвала его Корнелия. Денс снова опустил глаза, а она устремила взгляд в пол. — Прости, центурион, мне не следовало говорить таких слов. Я пойду.

И она шагнула к двери. Лишь тогда Денс впервые осмелился посмотреть на нее.

— Госпожа!..

Корнелия обернулась.

— Ты уверял нас в их верности! — вырвалось у нее помимо ее воли. — Я знала их поименно, и мой муж платил им из собственного кармана, а ты поклялся мне, что это верные нам люди!

— Я так думал… — на фоне белых повязок, которыми все еще была затянута его грудь, кожа центуриона казалась почти бронзовой, но глаза на посеревшем лице были похожи на бездонные черные колодцы. — Госпожа, они были моими друзьями…

— Тогда ты плохо выбираешь себе друзей! — Корнелия была не в силах остановить слетавшие с губ упреки. — Ты сказал мне, что будешь охранять моего мужа. «Я отдам за него жизнь», говорил ты…

— Я отвечаю за каждое свое слово…

— Тогда почему ты жив? — сорвавшись, закричала Корнелия. — Почему?

Она подскочила к его постели и замахнулась на него кулаками. Денс схватил ее за руки.

— Почему я жива? — повторила она, пыталась высвободиться. — Почему ты не дал им убить меня?

— Госпожа… — хрипло произнес раненый центурион, по-прежнему не выпуская ее рук. — Прости меня.

— Мне не нужны твои извинения, центурион! — крикнула, полыхая гневом, Корнелия. — Мне нужен мой муж!

Когда она наконец вырвалась из его рук, ей послышалось, будто Семпроний Денс шмыгнул носом. В следующее мгновение она выбежала из комнаты. Ее глаза, напротив, были сухи, как высохшая на солнце кость.

Время слез закончилось.