По прихоти судьбы - Джулия Тиммон

Старый лис, мелькает у меня в мыслях. Наверняка успел ей что-то рассказать. Конечно, завуалированно, но так, что она о чем-то догадалась и уже лелеет надежду.

— Секретничаете? — спрашиваю я, пытливо всматриваясь в лицо соседа.

— Брэд сказал, что завтра будет особенный, очень-очень хороший день, — мечтательно произносит Лаура.

— Особенный? — переспрашиваю я, многозначительно глядя на Брэда. — Чем же?

Лаура садится, скрещивая ноги, и пожимает плечиками.

— Не знаю. Просто ему так кажется.

Смотрю на ее личико и отмечаю, что за последние дни она сильно изменилась. Щечки уже не такие пухлые, в выражении глаз что-то новое, вдумчиво-взрослое. Вдруг это личико вмиг становится почти прежним, озаряясь беспечной задорной улыбкой.

— У нас в морозилке, кажется, есть мороженое! — восклицает Лаура, хлопая в ладоши.

Киваю, вспоминая про вафельные рожки, набитые так и не порадовавшей нас вкуснятиной.

— Даже целых два.

— Давай съедим их! — предлагает Лаура, блестя глазами. Наблюдаю, как она вдруг ожила, и боюсь верить в это чудо.

— Прямо перед сном? — Кривлю губы. — Вредно наедаться на ночь…

— Когда внезапно подскакивает настроение и хочется маленького праздника, одно-единственное мороженое даже пойдет на пользу, — возражает Брэд, подмигивая Лауре.

Та смеется, и этот ее смех для меня как музыка.

— Не одно-единственное, а половинка, — говорит она.

— Почему половинка? — удивляется Брэд.

— Потому что для тебя мороженого нет и нам придется с тобой поделиться, — объясняет Лаура.

— Ах ты моя заботливая! — умиленно бормочет Брэд. — Кто бы еще вспомнил про несчастного деда?

— Ты не дед, потому что у тебя нет внуков и внучек, — говорит Лаура, сияя улыбкой.

— А кто же тогда? — спрашивает он.

— Просто Брэд.

— Никакой не дед, а всего-навсего Брэд, — произносит наш общий верный друг, пощипывая щетину. — Получаются настоящие стихи!

— Стишки, — неизвестно из каких соображений, определенно не потому, что она знает толк в настоящей поэзии, поправляет его Лаура.

Надо было купить мороженого и Брэду, думаю я. Как я не догадалась! Впрочем, можно отдать ему свое, я ведь к сладкому равнодушна…

Вспоминаю, как Дэниел сказал, что он сластена, на миг представляю его среди нас, в этом теплом, семейном кружке, и от желания поскорее увидеть его и оставить в прошлом нелегкую беседу слегка кружится голова.

У входа в офис, адрес которого указан на визитке Дэниела, единственная неброская вывеска: «Агентство „Содействие“». Приостанавливаюсь на пороге, делаю вид, будто что-то вспоминаю или внезапно о чем-то задумалась, а сама собираюсь с духом.

От волнения слегка дрожат руки. В голове десятый раз мелькают возможные варианты сценариев, по которым пройдет наш разговор. В ушах только и звенит: а что, если?..

Что, если он в длительной командировке? Следит за чьим-нибудь неверным или верным супругом в далекой Испании или в Лас-Вегасе? Что, если больше не работает здесь? Или уехал из Нью-Йорка? Что, если решил вернуться в полицию и его приняли?

От последней мысли по спине пробегает морозец. Нет, только не это! Если выяснится, что Дэниел опять коп, я достану его из-под земли и взмолюсь отказаться от этого опасного дела навек.

В коридоре звучат шаги, я вздрагиваю, одергиваю жакет, делаю невозмутимое лицо и вхожу внутрь, гадая, заметил ли тот, кто идет, что я стояла на пороге с отсутствующим выражением физиономии.

Свет в коридоре неяркий, а на улице палит солнце, поэтому сначала я не могу рассмотреть, мужчина идет или женщина, но слышу, что шаги останавливаются прямо передо мной.

— Здравствуйте, — бормочу я, часто моргая.

— Добрый день, — отвечает любезный и как будто знакомый мужской голос. — Вы по какому вопросу?

— Я… гм…

— А-а, вы, наверное, к Суитмену! — восклицает мужчина, и до меня доходит, что я разговариваю с Джошем.

— Да, правильно, — смущенно говорю я. — Простите, я не сразу вас узнала.

Джош смеется.

— Я что, успел постареть?

— Да нет, ну что вы! Просто я зашла из света в полумрак, — объясняю я.

Джош кивает. Теперь я наконец могу рассмотреть его. Он, разумеется, точно такой же, каким был в прошлый раз, но одет в пиджак, темные брюки и светлую рубашку, а тогда был в джинсах. Протягиваю руку, и мы обмениваемся рукопожатиями.

— Как поживаете? — спрашиваю я, отчасти чтобы потянуть время, отчасти из желания быть повежливее.

— Неплохо, — с обычной сдержанной улыбкой отвечает Джош. — Как ваша мебель?

Тоже улыбаюсь.

— Спасибо, в полном порядке. До сих пор вспоминает вашу доброту и радует хозяйку — мою шестилетнюю дочь.

Джош машет рукой.

— Разве это доброта? Обыкновенная помощь.

— Далеко не всякий ее окажет, — возражаю я.

Джош снова делает жест рукой, прося меня не рассыпаться в благодарностях.

— Дэниела сейчас нет, — говорит он.

У меня ёкает сердце. Я долго раздумывала, не стоит ли сначала позвонить, чтобы знать наверняка: Дэниел будет меня ждать в условленном месте, но, сама не пойму почему, я не стала это делать. Представляю, что сейчас услышу: он больше не работает здесь, не живет, его не будет никогда, и на миг закрываю глаза.

Джош смотрит на часы.

— Он на переговорах с потенциальным клиентом. Тот слишком занят, приехать к нам не смог, попросил за дополнительную плату явиться прямо к нему в офис. К одиннадцати.

А теперь который час? — Я, хоть в этот день успела побывать на двух встречах и сотню раз взглянула на часы, убей не помню, полдень сейчас или вечер.

— Уже почти два, — произносит Джош, похоже заметив растерянность на моем лице. — Думаю, Дэниел вот-вот вернется. — Он указывает рукой на дверной проем в конце коридора. — Если хотите, подождите его в приемной.

— Спасибо, — бормочу я.