Дамиано Де Лука - Паркер С. Хантингтон

— Она не объяснила парню, почему ушла. Вместо этого она устроила фальшивую ссору и сбежала, потому что боялась, что он остановит ее, если она расскажет ему правду.

— Она могла бы объяснить ему это. Любой разумный человек понял бы.

Я одернула платье, не желая признавать правду.

— Она боялась.

— Чего?

— Проблемы в ее отношениях с парнем никогда не были связаны только с ним. В идеальном мире они бы уже были счастливы в браке. Но мир не идеален, и ее воспитывала женщина, которая показала ей, как никогда не бороться за любовь, и мужчина, который сказал ей никогда не терять бдительности. Так что не только ради парня я не могла ослабить бдительность. Дело было во всех.

Я даже не заметила, как проговорилась, слишком поглощенная осознанием того, что мне нужно решить свои проблемы, прежде чем у нас с Дамиано появится хоть какой-то шанс.

— Могу я дать тебе совет от человека, который видел тебя почти каждый день на протяжении последних семи лет?

— Конечно.

Сочувствие в глазах Салли поразило меня.

— Иногда люди строят стены не для того, чтобы не пускать других. Иногда они делают это, чтобы защитить то, что осталось внутри. — Она протянула руку через стол и взяла меня за руку, отбросив все притворства в разговоре о "подруге". — Помни: тот кирпич, который ты используешь для возведения стен, может стать кирпичом, который ты используешь для восстановления того, что в них находится.

ГЛАВА 26

Лжец знает, что он лжец, а тот, кто говорит лишь часть правды, чтобы обмануть, — мастер разрушения.

Крисс Джами

РЕНАТА ВИТАЛИ

Я улыбнулась Гаспару, дворецкому Маман, когда он с легким поклоном покинул меня и вышел из маминой библиотеки. Мой взгляд остановился на книгах, стоявших на полках, и заметил несколько новых лимитированных изданий, лежавших рядом с коробкой сигар Gurkha Black Dragon, похожих на те, что Дамиан обычно держал в своей спальне. Вот только я никогда не видела, чтобы он курил. Если подумать, я и Маман никогда не видела курящей. Дорогое украшение. Вот чем они были.

Заняв место перед шахматной доской Маман, я выглянула из французских окон от пола до потолка и изучила двух птиц, сидящих на дереве.

— Спасибо, что приехала, Рената. — Маман поцеловала меня в щеку и села напротив. Улыбка на ее лице придавала ей сияние, и я поняла, как папа мог так переживать и быть неуверенным, что она его бросит.

Люди любили Маман. Их тянуло к ней. Она была добросердечной, отзывчивой и такой, которой я могла рассказать все свои секреты. Черт, я даже рассказала ей о существовании Дамиана до того, как он взошел на трон Де Лука. Я рассказала ей о том, как влюбилась в него и сбежала, и доверила ей хранить свои секреты, как доверяла Тиджан, который каждый раз писал захватывающую историю.

С ее связями и магнетизмом развод с Маман поставил бы папу в неловкое положение. Именно поэтому она затаилась в своей крепости в Штатах, а папа держался подальше, чтобы не наброситься на медведя.

Мой взгляд упал на шахматную доску, и я рассмотрела фигуры.

— Ты что-то передвинула.

— Хороший глаз, — похвалила она, улыбка все еще была приклеена к ее лицу. — Конь на F7.

— Это, наверное, самая медленная партия в шахматы за всю историю. Ты играешь именно в эту игру с тех пор, как я была ребенком.

— Да, это игра на терпение.

— Но не быстрые шахматы.

— Быстрые шахматы не приносят удовольствия.

— Скажи это тем, кто ежегодно получает многомиллионные призы в мире по рапиду и блицу.

Ее заливистый смех эхом отозвался в комнате.

— Напомни мне, почему я вырастила умную задницу.

Я подавила улыбку, поджав губы.

— Ты меня любишь.

— Да, люблю. — Ее пальцы проследили за королевой, и она продолжила через некоторое время: — Я привела тебя сюда не для того, чтобы обсуждать быстрые шахматы, Рената.

— Почему я здесь? Не то чтобы мне не нравилось видеть тебя…

— Нам нужно обсудить, что от тебя требуется перед следующим мероприятием.

— Мероприятие? Ты хочешь сказать, что я снова отправляюсь в город?

— Да, ты должна была это знать.

— Я… — Резко вдохнув, я глубоко выдохнула свою усталость. — А что, если я не хочу?

Я покинула мафию не просто так. После побега из Девилс-Ридж папа хотел вернуть меня в Италию, чтобы я стала его вторым помощником, но мне нужно было выбраться. Мне было невыносимо быть частью системы, породившей Анджело Де Луку, а ложь, обман и то, как люди использовали друг друга, вызывало у меня тошноту.

Поэтому я обратилась к единственному, что у меня осталось, — к школе. Мама помогла мне избавиться от Витали, и я уехала в колледж, быстро стала учителем и с тех пор преподаю младшим классам. Но быть представителем Витали на каком-нибудь мероприятии казалось мне слишком близким шагом к возвращению в ряды мафии.

Маман снова усадила королеву и сцепила руки.

— Я потянула за многие ниточки, чтобы вытащить тебя из мафии, Рената, и я не прошу тебя о многом. Твой отец не хочет приезжать в Америку, даже чтобы представлять имя Витали, а я не могу приехать, потому что… — Ее голос прервался, но я знала, что она собиралась сказать.

Она не может приехать из-за своих тайных отношений с Винсентом.

Мой взгляд проследил тонкие морщинки на ее лбу и то, как слегка опустились ее веки. Маман все еще горевала о потере своей любви, а я вела себя как неблагодарная дочь. Обиженная курица, которая не только не видит своих барьеров, но и возмущена тем, как Дамиан покинул библиотечный уголок.

— Пожалуйста, сделай это для меня, Рената.

Я выпустила вздох, который копился последние несколько минут.

— Хорошо.

Маман рассказала о событиях и дала мне подробную папку с перечнем того, что я должна была сказать и сделать, пока я готовилась к мысли о том, что снова увижу Дамиана. Но есть вещи, к которым невозможно подготовиться.

Предательство.

Любовь.

Дамиано Де Лука.

ГЛАВА 27

Есть два способа быть одураченным. Один из них — верить в то, что не соответствует действительности, другой — отказываться принимать то, что соответствует действительности.

Сорен Кьеркегор

РЕНАТА ВИТАЛИ

Один месяц спустя

— Я не был уверен, что найду тебя здесь.

Я положила закладку между двумя страницами и отложила книгу "Конвектор Тойнби", к моему ужасу.

— Ты не был уверен, что найдешь меня в месте, где, как ты знаешь, я останавливаюсь?

Я не