Вкусить её рождественские печеньки - Алина Джейкобс

Джек запустил руку в мои волосы, затем слегка приподнял меня. Я повернулась, и он крепко поцеловал меня, обещая будущее наслаждение. Его губы опустились ниже, целуя мою шею, ключицы и груди, которые теперь выглядывали из слишком тесного топа. Я ахнула, моя грудь тяжело вздымалась.

— Этот костюм — это уже слишком, — сказал Джек, разразившись смехом.

— Он немного маловат, — пробормотала я, притягивая его голову к своим грудям, позволяя ему целовать и облизывать их.

Его пальцы нащупали шелковистую влагу у меня между ног. Я застонала, раздвигая ноги, и приглашая его трахнуть меня не только руками.

— Я думала, ты хотел трахнуть меня, перегнув через стойку, — подразнила я его.

Он выпрямился, его пальцы все еще ласкали мой клитор. Я застонала и дернулась навстречу его руке.

Я выдохнула:

— Разве ты не хочешь меня трахнуть? Я хочу, чтобы ты трахнул меня.

— Да, я хочу тебя трахнуть, — подтвердил он. — Хочу трахнуть тебя прямо так, — его рука все еще совершала эти уверенные, раздражающе медленные движения, которые постепенно подводили меня к краю. — Но в таких вещах нужно быть методичным, — Джек скользнул рукой к моему подбородку, приподнимая мою голову, чтобы поцеловать меня. Моя спина выгнулась, а бедра описывали маленькие круги под его рукой. — Сначала я должен увидеть, как ты кончаешь.

— Пожалуйста, мне так нужно…

— Ох, я знаю, что тебе нужно. Повернись. Положи руки на стойку, — приказал он.

— Ты собираешься наконец-то трахнуть меня?

— Лучше, — ответил он.

Опьянев от гоголь-моголя и Джека Фроста, я перегнулась через стойку, и от его прикосновений плоть у меня между ног запульсировала. Мое сердце бешено колотилось, я чувствовала невероятный жар и возбуждение.

Я почувствовала, как Джек подошел ко мне сзади. Он схватил меня за бедра и потянул вверх и вперед, так что я оказалась полностью распростертой на столе, широко расставив колени.

— Кажется, я нашел свое любимое печенье, — произнес Джек, прижимаясь ртом ко мне. Его язык обводил каждую складочку, он целовал и посасывал мой клитор. Я повисла на стойке, прижимаясь к нему.

— Быстрее, — простонала я. Он подчинился, его язык и рот подвели меня к краю наслаждения, а затем сбросили с обрыва.

Я закричала, когда кончила.

— Это было потрясающе, — невнятно пробормотала я, когда он стащил меня со стола и заключил в объятия. — Я кончила так сильно, что готова распевать рождественские песни.

Я потянулась к выпуклости на его брюках, намереваясь отплатить ему тем же, но из-за недостатка сна, алкоголя и послеоргазменного опьянения чувствовала себя немного не в себе.

Джек легко поднял меня на руки и отнес в свою спальню.

— Ты же не…

— В следующий раз, — пообещал он, нежно целуя меня, когда я откинулась на подушки и погрузилась в сон.

Я резко проснулась.

— Это был безумный сон, — пробормотала я вслух. Солнечные лучи струились сквозь стекло от пола до потолка. В моей спальне внезапно появилось много окон, и я не помнила, чтобы она была такой большой.

— Подождите-ка минутку, — прошептала я.

Я была не в своей квартире. Где Нина? И что более важно, где моя одежда?

Пьяная Хлоя и озорной эльф сговорились против меня. Я медленно придвинулась к краю кровати. На дверной ручке дальнего шкафа я увидела свой сексуальный костюм Санты. Неужели я правда заявилась сюда в нем? Неудивительно, что я оказалась голой в чужой постели. Я выскользнула из-под простыней, подошла на цыпочках и сорвала с вешалки маленький костюмчик.

— Ну и где мое нижнее белье? — пробормотал я.

— На тебе его не было, — ответил Джек, стоя в дверях.

Я повернулась и уставилась на него, прижимая к себе свой костюм. Хотя он почти ничего не скрывал.

Джек оглядел меня с ног до головы, ухмыльнулся и отхлебнул кофе из кружки.

— Что случилось? — осторожно спросила я.

Он посмотрел на меня немного удивленно. Надеюсь, что не оскорбила его.

— Просто я ничего не помню… — прошептала я, краснея. — Не хочу быть из тех девушек, которые спят с парнем и даже не помнят об этом.

— Мы не спали, — Джек подошел ко мне и поставил кружку на тумбочку. Вырвал платье у меня из рук и бросил его на пол, притягивая мое обнаженное тело к себе. — Ты была слишком пьяна, чтобы трахаться.

— Но мы же кое-что сделали, — припоминала я. — Помню, как ты, так сказать, спустился по дымоходу. И ел мое печенье, — у меня было похмелье, и я не могла придумать никаких других ужасных двусмысленных выражений, а его руки делали с моим телом отвлекающие вещи.

Он ухмыльнулся.

— Это было очень вкусное печенье.

Джек наклонился и поцеловал меня. Поцелуй был глубоким, его язык скользил у меня во рту. А его рука скользнула мне между ног.

— Я уже съел свой десерт, а теперь хочу основное блюдо, — прошептал он мне.

Мое тело помнило, что произошло прошлой ночью, даже если мой разум был немного затуманен. Все, что знало мое тело, это то, что мне было очень хорошо, и оно хотело это повторить.

— Знаешь, — сказал он, покрывая поцелуями мою шею и спускаясь к соскам, — думаю, ты достаточно трезва, чтобы потрахаться этим утром.

Да, я тоже так думала, но здравый смысл возобладал надо мной.

— Я, эм… — я отстранилась от него, схватила кофе и сделала глоток, надеясь успокоиться.

— Черт, — возмутилась я, когда попробовала его. — Что это такое? Оно горькое и холодное.

— Это зеленый чай со льдом, — ответил Джек. — Полезно для здоровья. Он гораздо полезнее, чем кофе с молоком.

Алкоголь давно испарился, и я уже не чувствовала себя такой предприимчивой, как прошлой ночью. Желание в его глазах напугало меня.

— Я хочу, э-э, принять душ, а потом приготовлю тебе завтрак: французские тосты с кленовым сиропом и маслом пекан.

Я проскользнула туда, где, как я надеялась, была ванная, и закрыла дверь. Последнее, что я увидела, когда взглянула на Джека, был слегка ошеломленный миллиардер.

— Что за херня? — услышала я его слова. Чтобы не думать о нем и его откровенно похотливом предложении, я включила душ. В дверь заскреблись, и я впустила хаски внутрь.

— Значит ему можно за тобой подглядывать? — крикнул Джек.

— Он любит выпечку, — крикнула я в ответ.

— Я тоже люблю выпечку! — Джек запротестовал.

«Как и я», — подумала я, — «выпечка Джека».

Почему тогда я была такой осторожной?

— Это слишком для моего пьяного восприятия, — сказала я Майло. Но я все равно чувствовала себя немного виноватой.

— Приготовлю ему что-нибудь вкусненькое, — пообещала я